Как сияет мальчик этот,
Тайным связанный обетом,
Счастлив он и горд!
Глаз от волн не отрывает...
Наш корабль прибывает
В безымянный порт.
Жаль его святую веру.
Если ты всесилен, Эру,
Смилуйся над ним!
Поздно – час богослуженья.
Там, у храма всесожженье –
Жирный черный дым.
Он пока еще не знает:
Чаек кормит и внимает
Звону бубенцов.
Жизнь его – стило да руны,
Лютни плачущие струны –
Ученик жрецов.
Вверх, по улицам, от моря,
Путь его по грани горя
В гордый новый храм.
Что тогда его молитвы?
Камень, кровью жертв политый
Он увидит там.
Боль и пламя – он не чует,
Что-то в воздухе рисует,
А в глазах светло.
Летописец дней грядущих,
Исцелит твою ли душу
Черное стило?
Нет, тебе гореть со всеми,
Проклиная это время,
Слабость детских рук.
Но стило твое не станет
Лгать и прятаться, и ранит
Песня сердце вдруг.
Он уходит, Исилхэрин.
Тьме и свету каждый верен
Будет до конца!
Но поверит правде – смелый.
Осени же вслед омелой
Юного жреца!
22.03.93