* * *
Полковнику не пишут даже мыши. -
Кому он нужен, старый хрен моржовый,
он, кто опять на кухне лепит вирши,
согрев нутрянку бражкою дешёвой!
Никто не пишет сивому старлею,
в холерный год дававшему присягу.
Власть, - выскоблена бритвой брадобрея,-
всех стриженых опять сведёт к оврагу
или в посадку. Скажет: "Так и было!",
навек под спудом заховав архивы...
А всё ж и нас с тобою жизнь любила -
ночами своенравного разлива!
И потому, старлей мой, пеший маршал,
мы и без войск пробьёмся, без оружья.
Родной асбест и антрацит откашляв,
опять с утра схвачусь за дюжий гуж я.
На здешних перегноях не случайно
зернистая живучесть колосится.
Не зря на тёмных перегонах тайна
за каждым кадром Режиссёру мнится.
Но, смог вдыхая, выдыхая звуки,
уже не жди известий - мэйлов милых
о том, что будешь взят ты на поруки
среди немногих, любых ли, постылых...