В закате слов, летящих белым пухом,
Я уловлю, как плачут небеса.
Покатый клён большим зелёным ухом
Прильнул к земле в усталой позе пса.
За тишиной иду, подпоясавшись,
Фильтруя грудью августовский дым.
С самой собой в тоске переругавшись,
Тянусь по-детски к маковкам златым.
Они горят на солнце, словно свечи,
И голос мой тускнеет и дрожит,
Мне только здесь, кажись, немного легче,
И тише боль, что душу сторожит.
Чуть слышен звон, такой невнятно-нежный,
И неба синь теперь ещё синей,
А сердце бьётся мягче и прилежней,
Когда впитает светлый глас церквей.
Чего ещё хотеть и ждать в надежде?
Куда идти, стирая ноги в кровь?
Я только здесь такая, как и прежде,
Могу любить и радоваться вновь.
Закрыть глаза, дышать прохладой звонкой,
Содрать с души коросту и налёт,
У ручейка застыть перед иконкой,
Что чистый ключ от скверны бережёт.
На древний крест глаза поднять безмолвно,
Застывшим пальцем нежно провести,
Такой шершавый, даже тёплый, словно,
Молитвой камень может обрости.
Замрёт тоска, что в сердце трепетала.
Покой и Бог. Лишь этим и дышу.
В который раз начавши всё сначала,
К Кресту слепую душу подношу......