Памяти ребят нашей улицы, посвящаю.
Баллада.
Весёлая балка,
Пастуший простор,
Игрыщ свалка,
Пацанячий спор.
Игры в мяча, дука,
Цурку, слеп и стенку на гроши,
В подкидного дурака,
В тени дикой груши.
На перегонки к реке,-Уды рядом,
Купанье, до губ синевы, стука зубов,
Тела побитого градом,
На чих, не сложить,-будь здоров.
Убила пастушью вольницу война,
Тушёнкой в банки загнан скот.
Разумом взрослела пацанва,
От военных, не детских забот.
Третья осень войны,
Приказы, комендантский час...
Истосковались по балке пацаны,
Задор ребячий гас.
Сны о былом,
Кукурузное поле молочных качанов,
Зёрна пропахшие костром,
Манило к балке пацанов.
Утром из улицы стекала,
Чопорно умытая ребячья гурьба
Прифронтовые заветы поправ,
Катилась туда, где варилась война.
Балка неузнаваемо чужая,
Окопами, траншеями изрыта,
Фронта передовая,
Для ребят закрыта.
Немцы, на вопрос,-куда?
-К нашим, раскрывая секрет,
Звучал пацанов ответ.
Они, со смехом я...я...я,
Затем,- яволь, - вернуть пацанов домой,
Солдатам поставлена задача.
Неуместны словесные прятки.
В рассыпную, к реке, там встреча.
Через окопы, брустверы-барьеры,
засверкали пятки,
Из-за реки стелился дух
Заправленного салом кулеша,
Сводит живот, обостряется нюх,
Там наши, стынет в котелках каша.
Над головами зашуршали мины - война,
Вокруг балки взрывов стена,
Окружив немецкое стойло,
Образуя к реке горло.
Что к чему, смекнула детвора,
Но у войны свои коварные законы,
Залпами перепахана земля, утонули в огне схроны.
Смерть гонялась за живыми, немцам не до мальчуган.
Огонь "Катюш", "Андрюш"- ракетных батарей,
Слилась в смертельный ураган,
И всё, что бухало, стреляло,
Падало на балку, кукурузное поле,
Немецких солдат и моих ребят,
Рвало, метало, и ещё живую плоть,
огнём лизало.
Умножая во сто крат, материнское горе.
...........................
Первая осень после войны.
Потянула к себе балка.
С "Весёлой", стала балка - "Зажигалка",
Чьи то здесь лежат сыны, и мои - пацаны.
Лысая, поседевшая земля,
Вперемешку, как арбузы шапки "Андрюш",
Вывернутые наизнанку железные чрева "Катюш",
Воронки...воронки...
Рваные осколки...,
И витает над балкой,
Упоительный покой.
Одинокий донник, с курганной высоты,
Покачивая желтой бородой,
Ещё прощался с ними,,
И здоровался со мной.
Теперь, как память у меня,
Рубцов на теле ползущая змея,
Нож из стальной кожи "Катюши",
С рукояткой из корня дикой груши.
Осень 2011г.
Фото дочери Ольги.