По улицам города ездит кортеж –
В нём шесть золочёных карет,
А воздух вечерний прозрачен и свеж,
И в небе ни облачка нет.
Я знаю: как только двенадцать пробьёт
Кареты рассыплются в прах.
Так плачь, кларнет!
Рыдай, фагот!
Труба, стенай на басах!
Окутан газ в сиреневый флёр.
С реки наползает дождь.
Над клавиатурой застыл тапёр –
В руках невольная дрожь.
Померкнет свет,
И шесть карет
Процокают чередой.
И снова бал,
Сверкающий зал,
Но только тапёр седой.
По улицам города ездит кортеж
В нём пять золочёных карет.
Окрашено небо то в зелень, то в беж,
И Стрэнд туманом одет.
Я знаю, как только петух споёт,
В дорогу пора и нам.
Так плачь, кларнет!
Рыдай, фагот!
Вздыхай большой барабан!
Красавица вздрогнула у окна –
Шарахнулся лунный свет.
На четверти резаная луна
В стекле четырёх карет.
Почудилось – болью стеснило грудь,
Сорвался невольный вскрик –
И три кареты продолжат путь
Под мутные фонари.
По улицам города ездит кортеж
Из двух золочёных карет.
На небе закрылась последняя брешь –
Уже ни звёздочки нет.
Неотвратимо и в свой черёд
Настигнет она и нас.
Так плачь, кларнет!
Рыдай, фагот!
Гуди струной, контрабас!
В карету чёрной беды черней,
Но с золотом по краям,
На склоне пасмурных серых дней
Когда-то взберусь и я.
Пробьют часы последний удар,
Растает последний сон.
И конь меня повезёт туда,
Где шелест чужих знамён.
По улицам города ездит кортеж –
В нём семь золочёных карет.
Захочешь укрыться, да только где ж?
От них спасения нет.
Я знаю точно, лишь час пробьёт,
И свет померкнет в ночи.
Так плачь, кларнет!
Рыдай, фагот!
А ты... ты, скрипка, молчи!