Вдали скользя, так близки они,
не видеть нельзя, уж лета огни,-
темнеет земля, светлеют дни.
В то, что легка весны рука, поверя,
как облака, пленяя спелые снега и прели,-
пьяна слегка, текла тепла река, в апреле.
Вот перлом апрельским первым,
точно невидаль, черна земля,-
и от нее к нам проникает по нервам,
то, без чего здесь прожить нельзя.
Весенний октябрь, апрель, весело плачет капель,-
снежная нежная прель, бело-серая акварель.
Ходить вот так, без всякой цели,-
вперед-назад, под звон капели!
дышать, дышать, украдкой рот разинув,-
и слушать, как вода шумит в низинах!
и солнцем упиваться, разворошив души тепло,-
и глупо улыбаться, прохожим и зиме назло!
Пусть недальней зимой, им вернуться опять,
талант таять весной, у снегов не отнять,-
к себе всё наше, всегда влекущее, существо,
тебя нет краше, весной ликующее естество!
Не забыть бы лишь в эту рань, что снег не тает навек,-
а когда мир переходит грань, холода хватит на всех.
Не так ли, словно птицы гордые нелюдимые,
средь апрельских влаги и грез,-
легко колеблют шеи свои лебединые,
на пригорке стайки берез!
Белые березы, на черном снегу,-
уходят морозы, ручьи бегут.
Хорошо иль плохо, не без жалоб и слез,-
уходит эпоха, надолго и всерьез.
С Богом, твореньями мерясь порой,
суждено и поэту, высокой строкой,-
сквозь слов и смыслов, сокровенный строй,-
здесь искать компромиссов, с суровой судьбой.
По склону апрельскому, что снежные блестки,
с утра в березовую превратили кору,-
не так ли выстроились друг за другом березки,
как белые птицы, гуськом спускаясь к пруду!
Нет, не осанкой и не позой, чем-то иным завлекли,-
нас бело-черные березы, черно-белой земли.
С неистовой истовостью истины,
речь строк отреченно творя,-
строит поэзия пристани, там, где разверзаются моря.
Коль не поэт, то кто же, расскажет здесь о жизни то,
что ей самой, быть может,-
узнать в стихе лишь суждено?
Cвоею чуткою пророческой строкою,
впадающим порою, вдруг здесь в вещий сон,-
дано поэтам лишь, всесильною судьбою,
постигнуть, таинства природного закон.
Играть геройство ль, с судьбою в кости,-
до лишь бойся, а не после!