И журавлей взлетевших клики...
Белков громады рвутся ввысь.
А в них моих раздумий пики —
И твой страдающий комыс.
Очаг приветливый — в уюте.
Чабанский быт, о, как ты мил!
Мир дедов в закопченной юрте
Мою разлуку с ним простил.
И сердцу нет милее крова,
Но я не чувствовал вины —
Шла жизнь отца одной дорогой,
А мне иные суждены.
Мой путь опять лежит в долину
Играй комыс, грусти струной,
Твой голос дали мне раздвинул
И неразлучен он со мной!