1. Явление Каспера народу.
Котёнок барахтахся в мусоросборнике огромного семиэтажного московского дома и орал что есть мочи от ужаса и боли. Как он туда попал, неизвестно. Скорее всего, какой-нибудь ребёнок притащил домой бездомного котёнка, а бессердечный родитель, демонстрируя непреклонность запрета, выбросил бедолагу в мусоропровод.
На площадке второго этажа вопли котёнка были слышней всего, здесь и собрались выбежавшие из разных квартир жильцы. Связали кокие-то тряпки, засунули в мусоропровод, и после нескольких попыток извлекли оттуда котёнка, вцепившегося мёртвой хваткой в спасительные тряпки.
Очень скоро выяснилось, что никто не может принять животное в семью (у кого аллергия, у кого – уже есть кошка, у кого - птичка), так что пришлось нам принять этот подарок судьбы. Его отмыли, накормили и нарекли Каспером, поскольку в это время по телевизору шёл мультсериал «Каспер» о привидениях. Котёнок тоже был похож на грязное привидение, когда появился из мусоропровода, вот и получил это имя.
Отмытый и обласканный, он превратился в очень симпатичное создание, серое с тёмными полосками, дружелюбное и общительное. Казалось, он на всю жизнь сохранил благодарность людям, вызволившим его из зловонного плена (играя с людьми, он никогда не выпускал когти). И ещё он усвоил урок: если попал в беду, подай голос – люди помогут. Ночью он приходил к нам в постель, устраивался на одеяле и включал свой урчащий «моторчик». Лучшего снотворного природа не придумала.
2. Кошка с собакой
В семье уже было одно животное – английский коккер-спаниэль Грэмпи (по-домашнему - Грэм). Вопреки расхожей поговорке, они с Каспером быстро подружились. Пёс был натаскан на пернатую дичь, и пушнина в виде кота не пробуждала его охотничьи инстинкты. В минуты обоюдного хорошего настроения кот заваливался на спину, а пёс прижимал его грудью к полу, и эти два разных меха тёрлись друг о друга, видимо, вырабатывая какое-то приятное для обоих электричество.
Летом мы много времени проводили в деревне. В урочное время мы с псом охотились там на уток, а кот охотился сам по себе, принося добытых мышей, а иногда и мелких птиц, с которыми долго играл и пытался научить Грэма тоже их ловить. Птичек было жалко, но мы полагали, что спасти их, побывавших в когтях профессионала, уже нельзя. Однако часто эта пернатая добыча улетала живёхонька, когда Каспер терял к ней интерес. Каспер был изрядный ловелас и нередко возвращался под утро, ободранный соперниками, но это не отбивало у него охоту к дальнейшим любовным приключениям.
Вечерами вся семья отправлялась на другой конец деревни за молоком. Впереди, вынюхтвая обстановку, зигзагами бежал Грэм, а сзади, короткими перебежками, делая вид, что не имеет к этой процессии никакого отношения, семенил кот.
Ещё запомнилась сцена: солнечный день, Каспер блаженно дремлет на скамейке за воротами. Группа деревенских собак, углядев этот лакомый объект для ксенофобского хулиганства, не скрывая намерений, быстро устремляется к нашим воротам. В последний момент Каспер обнаруживает опасность и стремительно бросается на свою территорию. А навстречу ему, выпятив грудь, из ворот выскакивает Грэм, с задранным хвостом и вздыбленной на загривке шерстью - «Кто на наших?!». Деревенские псы делают вид, что просто шли по своим делам – «Не больно-то и хотелось»...
Наступил день, когда вся семья переселилась в Америку. Естественно, и Каспер, и Грэм летели с нами. Грэм, как правоверный пёс, безгранично доверяющий хозяину, послушно залез в клетку и был водворён в грузовой отсек самолёта, а Каспер в своей корзине явно нервничал, и нам разрешили взять его в салон. Всю дорогу жена оглаживала его в корзинке, и это примирило его с перелётом...
3. Стресс. Чудо выживания и смерть Каспера.
Вскоре после переезда в Штаты мы поехали из Нью-Йорка в Пенсильванию, в город Йорк, где жила моя племянница. Это была первая наша относительно дальняя поездка, и оба домашних зверя вошли в состав экипажа.
В суматохе встречи мы не сразу заметили отсутствие кота. Мы не очень обеспокоились этим: животное осторожное, вероятно, испугался новых людей, спрятался где-нибудь, пообвыкнется – вылезет. Такое уже бывало с ним, он всегда находился потом в каком-нибудь укромном уголке. Но Каспер не появился ни на второй день, ни на третий. Нам надо было возврашаться в Нью-Йорк. Развесили, где можно, объявления о пропавшем коте и уехали восвояси.
Через неделю племянница позвонила, что кот нашёлся, а ещё через неделю его привезли к нам. Что же произошло?
Оказалось, пока мы разгружались, кот выскользнул из дома и пошёл обследовать местность. В конце концов, спасаясь от мелкого дождика, он проник в чей-то гараж и спрятался в ещё тёплом моторе машины. В современных машинах под капотом такое плотное нагромождение агрегатов, что руку не просунуть. Как умудрился кот разместиться там, совершенно непонятно.
Утром хозяйка машины поехала на работу (а в Пенсильвании это, как правило, расстояние немалое, и на скоростных трассах не очень-то остановишься) и в пути услышала кошачьи вопли. Приехав на работу, она попыталась вызвать животное наружу. Но, видимо, окружённый раскалёнными частями мотора, кот уже не мог самостоятельно выбраться, да и английское «Кити-кити» мало напоминало ему русское «кис-кис». Женщине даже в голову не пришло, что животное может находиться в моторе. Она отработала положенное время и поехала домой. И на обратном пути Каспер вопил, как и утром. Дама призвала на помощь своего приятеля, видимо, она правильно оценила пределы своей сообразительности, и с помощью мужской логики пленник был обнаружен и освобождён. Поразительно, на нём не было ни единой царапины, ни ожога. Но стресс, пережитый им, видимо, был запредельный. Примерно через месяц после этого приключения, средь бела дня, Каспер вдруг пискнул, повалился на бок и испустил дух...
Мы – сгоряча – стали названивать в разные санитарные службы, где нам объяснили, что примерно за 100 долларов они берутся животное кремировать, но «пепел развеят в очень красивом месте», это должно было нас утешить. Если мы хотим узнать причину смерти, это будет стоить около трёхсот. Думаю, если бы мы пожелали похоронить его на Арлингтонском кладбище, нам бы просто назвали соответствующую цену. Постепенно до нас дошла необратимость печального факта, мы поняли, что надо кончать горевать и начинать думать о том, как похоронить нашего питомца...
4. Погребение Каспера
На семейном совете было решено попытаться похоронить Каспера в одном из парков, примыкающих к Атлантическому океану, где есть малолюдные участки, посещаемые, в основном, рыбаками, и где есть шанс избежать обычного для Америки стукачества. О как наивны мы были!
Мы нашли, как нам казалось, укромное место, где стояло некое бетонное сооружение непонятного назначения, окружённое редким жёстким кустарником. На небольшой площадке для парковки машин стояло несколько автомобилей. Людей не было видно. Какие-то здания виднелись вдалеке. Я пошёл копать могилу для кота. Грэм и мой 9летний сын сопровождали меня, а все остальные участники авантюры остались возле машины, так сказать, «на шухере».
Когда могилка была выкопана и пришло время предать земле усопшее животное, я вдруг обнаружил, что ко мне направляются двое полицейских – один чернокожий, огромного роста детина, другой, поменьше ростом, латиноамериканской внешности. Как в кино, они подходили ко мне с разных сторон, держа руки на кобурах. Мои «сторожа» их благополучно проморгали. Кто засёк мою подозрительную деятельность, откуда, понятия не имею.
Дальнейшее общение с полицейскими могло бы показаться странным, т.к. я едва мог изъясняться по-английски, но моя корявая речь, видимо, убедила их в моей безвредности, рядом бегал ребёнок и собака, они несколько расслабились, разговаривали спокойно.
Что ты здесь делаешь? -
Закапываю моего кота (как будет по-английски «хоронить», я тогда не знал).-
Пойдём посмотрим могилу.
Подошли к вырытой ямке. Могила была явно предназначена не для человека.
- Здесь в парке нельзя хоронить животных. Надо было хоронить его во дворе своего дома.
И тут я залепетал что-то, что какой там двор, дома у меня нет, не выбрасывать же трупик в мусорный ящик, это – инфекция (я, мол, сознательный), а иначе хотят содрать 100 долларов и прочее, и прочее... Видимо, полицейские – не очень богатые люди – почувствовали какую-то классовую солидарность, выслушали меня спокойно и вдруг говорят: Кот – в пластике? Да, отвечаю, в целлофановом мешке. – В общем, так: так и быть, хорони, только яму выкопай в 2 раза глубже и хорони без пластика.
Они удалились, не спеша. Я остался докапывать могилку, потрясённый корректностью полицейских (во мне ещё жил опыт общения с российской милицией). Тактичный ребёнок, не проронивший ни слова во время моей беседы с полицейскими, наконец-то получил возможность указать мне на несколько грубых ошибок в разговорном английском.
По зрелом размышлении я пришёл к выводу, что благоприятному разрешению ситуации способствовало то, что я ни в чём не соврал стражам порядка. Если бы они заподозрили малейшую ложь, моя затея была бы резко пресечена.
5. Память
Я думаю, животные, как и люди, живут, пока живы те, кто их помнит. У нас сейчас в доме – другая кошка, помесь американки и перса. Красивая, но с несколько стервозным характером. Мы её тоже любим, но Каспера вспоминаем часто, как нечто светлое и тёплое, оставшееся, увы, в прошлом...
Нью-Йорк, август 2011