Такая тишь, что жёлудя удар
о листья прелые, разносится на милю.
Отметил дуб столетие - не стар.
Коньячный разгоняя перегар
в дупле заворошилось сердце-филин.
Ложится на болото седина.
Идёт из глубины тумана нечто
с такой огромной пастью, что видна
вселенная в гортани кабана,
на нёбном язычке полоска-млечность.
- Терпите, все несчастья до поры.
Кто верит в вечный дуб тот возродится.
А древу не угодны бунтари. -
так проповедует полёвка у норы.
Затем её подхватывает птица.
И мир молчит мечтая о суде
о вырубках законных лесоруба.
И только я дыхания предел
осознаю, поскольку мой удел
не кабана, не филина, не дуба.