Я помню эту зиму: плыл январь
обледенелым кораблём,
и в сумерках потрёпанный фонарь
горел туманным янтарём.
Дрожала в нём пылающая нить -
москит, увязнувший в смоле,
и тлело небо в отсветах зарниц,
свернувшись в ледяной золе.
Платформа в город - узкий мыс. Земля
встречает поезд дрожью шпал.
Газетных строк немая колея.
Случилось: он ушёл - устал.
Неяркий свет, стекло, холодный лоб,
теней армада, призраки-мосты;
у входа в гавань спит слепой циклоп,
горят сигнальные костры.
Добротный гроб, тяжёлый как ковчег,
пробьётся сквозь извечный лёд,
и на чужих руках уснёт
беззубый старый пёс - двадцатый век.
Упавших звёзд прибой заполнит ночь,
укрыв обломки веницейских кораблей,
но от крылатых львов отступит прочь,
окутан облаком ворчливых голубей.
И длинных строк изогнутые ветви,
скользнув вдоль снов извилистых границ,
размытые оставят тени
на мраморе нетронутых страниц.
04.09.2011