Гвоздь в непрочное – в раскрошенные гнилые доски сарая
царапает стекло непогода – смотрит жадно на распухшие вены
на разлитое по руслам дешевое «Мерло» мускатное нёбо еще помнит вкус ее лона
я не иду в душ – под рубашкой запах подмышек смешан с запахом её крыльев
уже светлеет – последний разрыв всегда омерзительней
словно клыками вырывает из тебя куски мяса голодная сука
что ж – ей тоже надо кормить детей и подбежав к норе
она отрыгивает волчатам с мясом
прикрытые от боли веки – мокрые следы твоих ног на драном линолеуме
твои припухшие от слез глаза – твоё простое при первой встрече
«мы трахаться не будем сегодня» –
ну что ж – мне достаточно верхней части тела
Астрид сидела напротив и затыкала салфетками уши
что б не слышать – как лажают музыканты – ты смеялась над ней
и над всеми дурацкими шутками.
После бара мы плывем до магазина – там затариваемся куревом – бухлом
к нашей Астрид Мод подкатывает пара подвыпивших
– Зачем тебе темные очки ночью? Какие у тебя глаза – сними очки – ты что еврейка?
Они стоят немного в стороне – пытаются её снять – пошли с нами на пляж?
А мы стоим – прижимаемся друг другу – нам тепло – я забираюсь под кофточку
у тебя классный животик – такой нежный как старые тапочки.
Ты делаешь знаки подруге – мол не надо – ну их на хрен
ахейцы понимают – что им не обломится Елена и отваливают
мы забираем твою подружку – у неё точно шаманские бубны в голове
готова сплясать жигу на водостоке – после каждого слова у нее – ****ь и козлы
вы отходите недалеко в кусты и приседаете сняв трусы
я слышу как сбегают струи по щеке асфальта
только не оборачивайся – хрена – все равно ничего не видно
– поднимаемся на пятый – проходим на кухню – пьем «Парламент»
Астрид быстро обламывается и уходит спать
а для нас еще бьет в окно луна
от которой подкашиваются ноги.
Потом под утро снова достаю из пепельницы бычки – расправляю их и курю.