Какой божественный портрет- Елизавета в двадцать лет.
Недаром так страдал поэт любовью тайною в лицее, а в эпиграмме на царя- с какою ревностью- за-зря, и имени назвать не смея...
А то, что выдумала Керн- шедевр, не превзойдённый и поныне- лишь тайный мастерский пример- легитимизация Богини...
И пусть Звезды давно уж нет- всё так же ярок её свет!
Императрица Елизавета Алексеевна
(1779-1826)
фото из интернета
***
А.Пушкин
На лире скромной, благородной
Земных богов я не хвалил
И силе в гордости свободной
Кадилом лести не кадил.
Свободу лишь учася славить,
Стихами жертвуя лишь ей,
Я не рожден царей забавить
Стыдливой музою моей.
Но, признаюсь, под Геликоном,
Где Касталийский ток шумел,
Я, вдохновенный Аполлоном,
Елисавету втайне пел.
Небесного земной свидетель,
Воспламененною душой
Я пел на троне добродетель
С ее приветною красой.
Любовь и тайная свобода
Внушали сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа.
1818
//////////
К ***
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твой небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
1825
СОЖЖЁННОЕ ПИСЬМО
Прощай, письмо любви! прощай: она велела...
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет...
Минуту!.. вспыхнули! пылают - легкий дым,
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит... О провиденье!
Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...
1825
Опасаясь ареста после провала восстания декабристов, о каком письме могла идти речь?
Известно, что имп-ца принимала участие в судьбе поэта- не в последнюю очередь благодаря
ей- Пушкин оказался в Одессе, а не в Сибири. Косвенно можно судить, что между сосланным
в Михайловское поэтом и императрицей, одарёнейшей из женщин и глубоко несчастной в
семейной жизни, могла иметь место если не личная - чисто материнская с её стороны- переписка, то какая-нибудь заметка на творчество поэта.
Хотя, вряд ли, но безусловно- К*- это собирательный образ женской красоты
и чистоты и первой перед мысленным взором поэтом не могла не предстать богиня детства
и ранней юности.