Людей встречаем, провожаем,
Кого-то любим, уважаем,
Кого-то вовсе мы не любим,
Но на общенье время губим.
А сил все меньше с каждым годом,
И с каждой встречей и уходом,
И с каждым взглядом, с каждым словом,
И с каждым встречным в жизни новым.
И хочется уйти, забыться,
Закрыться дома и напиться,
Чтоб позабыть, прервать, расстаться,
Наедине с собой остаться.
Но вновь звонок, опять кому-то
Досталась трудная минута.
В душе все к черту посылаешь,
Хотя отлично понимаешь
Что трубку ты не снять не сможешь,
Опять утешишь и поможешь,
Достанешь, позвонишь, устроишь
И чей-то долг собой покроешь.
А сил все меньше с каждым делом,
Уже разлад какой-то с телом,
В душе унылое томленье,
И не хватает воскресенья,
Чтоб отоспаться, позабыться,
И в чем-то главном утвердиться,
Чтоб привести в порядок хаос:
Что было, будет, что осталось.
И это главное лишь смутно
Проскочит в жалости минутной,
Скупой намек на смысл и нужность,
И скрытую от взора сущность.
А смысл ведь должен быть, иначе
К чему все горести, удачи,
Звонки, рукопожатья, встречи?
Зачем есть утро, день и вечер?
Зачем есть я, и эти строки
И ограниченные сроки
На...
Вновь звонок, на сей раз в двери,
Как будто бы пришли проверить
Живой ли? Жив. И видно долго
Придется суть искать за долгом,
В бессилье ближних черпать силу,
Храня в душе: "Господь, помилуй!".
1984 г.