ты все меньше и меньше нужен этому веку;
он все норовит закрыть глаза
щепоткой земли взамен той,
что носишь в чистой тряпице
(что возьмешь-то с него, с калеки!),
но все почему-то обычно «за»
все также оставить с пустой сумой,
сшитой когда-то тебе сестрицей.
ты все меньше и меньше нужен этому году;
он все норовит пройти быстрей
стороной, окольной дорогой, краем
опасным далеким чужим,
чтобы случайно не взял ты за моду
вдруг прежних находить друзей,
что было вознеслись, но рая
не суждено достичь всем им.
ты все меньше и меньше нужен этому дню;
его сразу же клонит в вечер
без задних ног, даже без стойла
заброшенной богом души:
он готов отправить тебя ко дну
за молчание или крамольные речи
но не в силах всучить свое пойло,
наверно, последнему из мужчин.