этого волнения любопытства которое охватывает человека когда он видит другого человека или знакомится с ним или только получает возможность с ним познакомиться и предчувствует то ощущение новизны которое и т. д. этого волнения любопытства больше нет
отгородившись от родственников знакомых сограждан и всего человечества замкнувшись в своем внутреннем мире доступ куда открыт только напечатанным словам прозвучавшим гармониям нарисованным образам и может быть еще звукам и картинам природы живешь в тихом уединении равнодушный ко всему что связано с другими людьми
остров твой велик и башня твоя высока но даже забравшись на ее крышу ты не увидишь других островов
время идет и постепенно остров покрывается густой зеленью дикий виноград взбирается по стенам башни закрывает окно и вползает внутрь
и вот ты в зеленом коконе точно в зеленой колыбели но вместо блаженства не испытываешь ничего кроме привычного равнодушия
ты даже не можешь сказать что тебе нравится это зеленое уединение
в действительности ты уже не можешь сказать ничего
––––––––––––––––––––––––
«...но в подавлении всякого стремления к формам незнакомой жизни, в подавлении любопытства к ним, в искоренении надежды понравиться новым людям, в появившемся всему этому на смену наигранном презрении и неестественной жизнерадостности была для этих женщин и дурная сторона: им приходилось под личиной удовлетворенности таить неудовольствие и постоянно лгать самим себе, – вот почему они были несчастны. Но ведь и все в этом отеле, без сомнения, действовали так же, только проявлялось это по разному: все приносили в жертву если не самолюбию, то известным принципам воспитания или укоренившимся взглядам чудесное волнение, какое охватывает вас при соприкосновении с незнакомой жизнью.». – М. Пруст. «Под сенью девушек в цвету».