В багряном платье, рассекая тучи, бежала девушка по бархату небес. Нервный, жгуче-морозный, декабрь-слепец, красивый до слез, аж по коже мороз, провожал ее взглядом, и ледяным дыханьем говорил о пустоте и снеге. Девица спешила прочь по дорожке, и роняла золото: кольца, браслеты, сережки, и ленты красные по ветру развивались, с рук срываясь. Подол тяжелый по земле вился, а вслед ему дыханьем ледяным томился бледный спокойный зимний месяц. Девица села на скамейку, крикнула парню еще одну фразу едкую, и заплакала последним проливным дождем. «Хорошо, еще немного подождем» – фыркнул декабрь молодой, и накрылся слезной ее водой, краски смывая с деревьев; она плакала и пела им колыбельную. Декабрь с усмешкой вдохнул глубоко, и повеял первой стужей, постелил деревьям перину снежную, накрыл одеялом пушистым и нежным. Осень – девушка в багряном платье – ушла прочь, на деревья теперь плевать ей, и платье лишь на прощанье в стуже развивалось, и после лишь смиренно-зимнее природное молчание осталось.