Огромный мир съежился вдруг до размеров
Обычного столика в переполненной «Шоколаднице».
Кто разглядит во мне, ссутулившемся, офицера?
Стыдно… Но, в общем, плевать! Какая разница…
Вот и столица, как растолстевшая модница,
Груди не втиснет в корсеты тесного МКАДа,
Но в переполненности чужаков одиночество гонится –
Словно щитом, укрываюсь планшетом ipad’а.
Тирамису и дымящийся капучино…
Я ненавижу в Москве занудство осеннее.
Дождь размывает все то, что сейчас за витриной,
И гасит вконец испорченное настроение.
Бывших подруг разобрали бойфренды новые.
Есть на примете одна, но замуж попросится.
А у друзей жены-церберы стали такими суровыми,
Что опасаюсь серьезно за свою переносицу.
Делать на съемной квартире пустой мне нечего…
Лучше поеду в приличный бордель «Инкогнито» -
От одиночества я откуплюсь этим вечером,
Пусть без души и пусть сам собою не понятый.
Жрица любви приготовит особое блюдо,
Щедро приправив его фальшивыми стонами.
Я понимаю это, но пробовать буду
Наперекор лицемерной морали с законами.
Взглянет затем на меня, курящего, потного,
Будто бы чтенье души – это ее работа,
Скажет негромко: «Все мужики – животные,
Но все же, дурак ты, по-прежнему любишь кого-то…»