мой школьный друг алёша стоит на воротах лёжа
портфели изображают ворота вокруг алёши
мальчишки кричат: алёш, придуриваться хорош!
алёша встает в воротах улыбчив и темнокож.
на форменных брюках грязь и словно ракета мяч.
алёша мастер подач, алеша красив в броске,
а я наблюдаю матч, и ряд пустых передач,
как ловит алёша мяч. болтаюсь на турнике.
мне уже скоро девять, отказываюсь поверить,
что стрелки часов - звери, что детство уже у двери,
что все уже без возврата - детство достанется брату,
игрушки и автоматы, велик "кама" по блату.
алёша поранил палец, пиная мой синий ранец.
все смотрят на крови алец, а я с высоты колец
смеюсь, что больно алёше, и корчу смешные рожи,
на то, как их корчит алёша... затянется ли рубец?
ведь мне еще знать не нужно, о том, как конечна дружба,
как тянется день натужно, когда тебе тридцать лет.
ценою какой потери из жизни людей измерить,
уходят не по воде ли, все те, кого рядом нет?
я только еще ребенок. мир - пять черно-белых пленок
бренчащих на дне картонок, запрятанных за трюмо.
на них папа носит клёши, я рядом стою с алёшей,
алёша одет поплоше, я в джинсы, а он в трико.
алёша на именины принес пучок георгинов,
я вышла со скисшей миной, моргнув легковесьем век.
играю на пианино, для мамы и папы - прима.
как время неумолимо... на карточке прошлый век.
мы с ним соседи по парте. алёша уедет в марте
и мама покажет на карте, где теперь его дом.
дайте мне вспомнить, дайте, город какой на карте.
первой потерей в марте выстелен мой альбом.