В Колхиду древнюю отправясь
За золотым Руном, Язон
Не ожидал, не думал даже,
Что там любовь свою найдет.
Корабль стрелой летит по морю,
Язон вдаль устремил свой взор:
Ничто его не остановит!
Вершится божий приговор.
А между тем Афина с Герой
На колеснице золотой
Летят дорогою небесной
К их победившей красотой.
«Ты нам поможешь в важном деле?
Нам хочет помешать бог Зевс!
Пообещай священной Летой
Любви огонь в сердцах зажечь!
О, вспомни, царственной красою
Сияющая, как наш Царь
Заставил сердце молодое
Прельститься видом пастуха!
Ужели хочешь гордым взором
Разжечь опалу меж богов?
Ты победила нас красою.
Давай друзьями станем вновь».
В ответ им – милая улыбка,
Потупленный на перси взгляд…
И вдруг протянута богиням
С сердечной дружбою рука.
И голос серебристо – звонкий
Им молвил: «Сестры! Я всегда
Вам помогу в серьезном деле.
Не зря мне власть любви дана!
Согласна я. Кого ж из смертных
Я увенчать венком должна?»
«Свяжи Язона и Медею,
Ээта дочь – и навсегда!»
«Сейчас!» - И вдруг в чертогах скрылась.
За ней богини в зал вошли,
И видят: там стоит Киприда,
У ног ее колчан лежит.
А рядом – золотые стрелы
И лук серебряный… Вдруг дверь
Открылась – и в чертог влетели
Семь грациозных лебедей.
Перед богинею склонили
Все птицы головы свои,
И к ним Киприда обратила
Сиянье взоров голубых:
«Где он? Не знаете? Ну ладно.
Не нужно уж искать его.
Ведь все равно колчан и стрелы
Найдут владельца своего».
Лишь только улетели птицы,
Богиня стрелы подняла,
И молвила им: «Без владельца
Не возвращайтесь вы сюда!»
И стрелы тут же понеслися,
Сверкая огненной красой,
Искать таинственного бога,
Искать владельца своего.
И молвила Киприда: «Сестры!
Сейчас узрите вы того,
Кто этим луком побеждает
И смертных всех, и всех богов.
Как мне, ему любовь подвластна.
Но я мгновения дарю.
А он навеки заключает
Любовный, радостный союз».
Лишь молвила – открылись двери,
Влетели стрелы. И затем
Вошел в чертоги золотые
Юноша. Как ясный день,
Сиял он нежной красотою,
Вилися кудри по плечам,
И за плечами трепетали
Два белоснежные крыла.
Одет он был в хитон лазурный,
Светились кротостью глаза.
Богиням низко поклонившись,
Киприде тихо он сказал:
«Нехорошо ты поступаешь,
Прекрасная, когда за мной
Мои же стрелы посылаешь,
Когда лечу я сам домой.
Однако подожди. Богиням
Представиться я не успел.
Открыла ль ты мое им имя,
Иль не сказала обо мне»?
Промолвили богини: «Отрок,
Она сказала о тебе,
Но имя сохранила в тайне.
Поведай тайну, наконец»!
И молвил юноша прекрасный:
«Я сын Киприды. Я Эрот.
Влюбленных я соединяю
Навеки, и уже никто
Союз счастливый не разрушит –
Их охраняет сила стрел,
Которыми лишь я владею.
Лишь смерть их может одолеть.
Но после смерти в Элизиум
Любовь приводит их, и там
Они вкушают наслажденье…
Теперь вы знаете, кто я.
Зачем, богини, я вам нужен?
Велите – сразу полечу,
И приказание исполню,
И мир любовью озарю!
Зачем я нужен вам»? – И в руки
Взял свои стрелы он и лук.
Его небесной красотою
Озарено вдруг все вокруг.
И сына ласково погладив
По златокудрой голове,
Киприда юноше сказала:
«Благослови союз сердец.
Зажги в душе Медеи нежность
К приезжему из дальних стран.
Язона пусть она полюбит –
Ему поможет лишь она.
А чтоб Медея не страдала,
Ответную зажги любовь
В душе Язона, и венчай их
Затем ты свадебным венком.
Пусть брак, тобой благословленный,
Богатые несет плоды.
Пусть добродетель и смиренность
Сопутствуют им в их пути.
Не дай коснуться их печали,
Не дай ты уязвить их злу.
Пускай звезда любви сияет!
Пусть радостно идет их жизнь.
Мы знаем – все тебе подвластны,
Все – даже сам небесный Царь.
Ведь это ты священным браком
Связал его и Геру встарь».
Но Гера молвила: «Напрасно,
Киприда, сын прекрасный твой
Связал меня и Зевса браком.
Зевс изменяет мне с другой.
То он с Алкменой ложе делит,
То мчится весело к Ио,
То вдруг к Семеле в дом нагрянет,
К Данае вдруг дождем придет,
То к Леде лебедем прекрасным
В заливе тихо подплывет…
Устала я. Измен всечасных
Я не могу терпеть, Эрот.
Исправь мое ты положенье,
Верни ты мне любовь Царя.
Тебя я награжу богато,
Ты другом станешь для меня».
И ей в ответ Эрот: «Богиня,
Не нужно никаких даров.
Жена Царя, небес Царица,
Ты – Госпожа для всех богов.
Все, что желаешь – пред тобою
Готов я распластаться в прах.
Любовь Царя вернуть несложно.
Полюбит снова он тебя.
Любовь Язона и Медеи
Увидев, сразу Зевс поймет,
Что только верность всех нас красит,
Что лишь добро любовь несет».
И, крыльями взмахнув своими,
Стрелою в небо взмыл Эрот.
Звеня стрелами золотыми,
Летит приказ исполнить он.
Летит и видит: в бухте малой
Корабль Язона уж пристал.
Уж якорь сброшен, и канатом
Он зацепился за причал.
Костер пылает и трепещет,
Команда дремлет у костра.
Но где Язон? На звезды глядя,
Еще он взора не смыкал.
Настало утро. Заблестели
Над просыпавшейся землей
Лучи светила золотые.
И молвил спутникам Язон:
«Пора идти к Ээту. Надо
Добыть Руно. Пойду один.
А вы корабль наш охраняйте
До наступленья темноты».
И плащ накинул он пурпурный,
Взял меч и щит, и вдаль пошел
Он по дороге. И следили
За ним глаза друзей его.
Эрот для смертных был незримым.
За юношей он тихо шел,
И крыльями его своими
Он осенял, и колхов взор
Его не видел. Миновали
Они ворота, царский сад…
Навстречу вышла им Медея.
Эрот мгновенно лук достал,
И, прицелившись метко, прямо
Пустил ей в сердце он стрелу,
И в сердце девы запылала
Любовь к Язону… В тот же миг
Бог юноше промолвил тихо:
«Язон, она – Ээта дочь.
Она – волшебница. Девицу
Зовут Медея. И Руно
Она тебе достать поможет.
Так предначертано судьбой».
И, молвив это, золотою
Стрелой коснулся он его.
И понял юноша: отныне
Он обречен ее любить,
И лишь она своей любовью
Способна пламя усмирить.
И, пред отцом ее представши,
Потребовал Язон Руно.
Замыслил царь дурное дело,
И так сказал Язону он:
«Руно страну мою в покорстве
Содержит. Хочешь им владеть?
Тогда исполни порученье.
Когда – то грозный бог Арес
Убил дракона. Есть здесь поле.
Есть у меня ярмо и плуг.
Быков двух запряги в него ты,
Посей на нем драконий зуб,
Пожни ты урожай из зуба,
Тогда получишь ты Руно,
А вместе с ним еще – супругу,
Сестру Апсирта, мою дочь».
Услышав речь ту, дочь Ээта
В душе решила: «Помогу
Язону. Я Руно достану,
И вместе с ним в Иолк сбегу».
И темной ночью мазь герою
В ларце старинном принесла:
«Язон, отец мой очень хитрый,
Он хочет погубить тебя.
Быки подарены Ээту
Богами тьмы. Они огнем
Сжигают все. Возьми мазь эту.
Натри ей тело все свое,
И меч, и щит, и шлем, и латы –
И будешь ты неуязвим.
Из зуба вырастут солдаты.
Тяжелый камень брось ты им.
Они начнут губить друг друга,
Тогда на них ты напади,
И перебей всех. Победив их,
Руно свое получишь ты.
Когда с домой, в Иолк вернешься,
Ты про Медею не забудь.
Увы, с тобою расставаясь,
Тебя забыть я не смогу.
Твой образ, милый чужестранец,
Навек в душе я сохраню.
Но как отрадно мне признаться,
Что сердцем всем тебя люблю!»
И молвил ей Язон: «Медея!
Я тоже так тебя люблю,
Что и в Аиде пребывая,
Забыть тебя я не смогу.
Погибну я в разлуке дальней,
Терзаясь страшною тоской.
О пощади меня, Медея!
Взойди же на корабль ты мой!
Не говори мне о разлуке,
Молю я – будь моей женой!
Хочу сквозь жизнь рука об руку
Пройти уверенно с тобой».
Медея не дала ответа,
Но взгляд ее ответил: «да».
В сиянье утреннего света
Еще прекраснее она.
Обнял прекрасную царевну
Язон с любовью и волненьем,
И поцелуй его коснулся
Уст девы нежным дуновеньем.
Затем разжалися объятья,
Прощальный взгляд, прощальный жест…
И только шорох ветра слышен
Был в гулкой, звонкой тишине…