Я ещё не живу.
Из роддома не выдана справка.
И Везувий молчит, и таит свой зловещий металл.
Не парит дирижабль, притч не пишет изысканных Кафка.
И стихов моих первых никто ещё не прочитал.
Ничего ещё нет – нет желаний, порывов и срывов,
А ромашки цветут, но пока не имеют имен.
Мне ещё не пришили сестрой не доношенных крыльев.
Мне ещё не сказали, что я нахожусь вне времён.
Но однажды среди разорвавших оковы безумий
Под дрейфующим небом, пролившим в моря синеву,
Дрогнет Кафки перо, близ Помпеи задышит Везувий…
И окажется вдруг, что давно я на свете живу.