Шурша листвою под ногами,
Шла Осень по тропе лесной.
И розу с острыми шипами
Сжимала серою рукой.
Шипы вонзались больно в пальцы,
Багрили кровью сарафан...
Уж, Небо, натянув на пяльцы,
Ей новый вышило кафтан.
Дивилась Осень тем узорам,
Не проронив слезы скупой,
На волосы с прямым пробором,
Венец надела золотой.
Стояла молча в облачении,
Достойном даже королей...
Имело ли теперь значение
То, что недавно было с ней:
Предательсьво любви и слезы,
Которым не было конца...
Один бутон увядшей розы
Выглядывает из венца.