Что рассказать тебе, Кристина,
Об этой сказочной стране?
Конечно, здесь не Палестина,
Но место дивное вполне.
Здесь гибли армии, народы,
Вплетая в сказки жизни быль.
За годом проходили годы,
Дороги превращая в пыль.
И эта пыль, храня молчанье
Пред гордым ликом горных гряд,
Скрывает древнее сказанье,
Забыв, что камни говорят.
И став истории началом,
Библейский праведник, пророк,
Маннейским царством называл он
Ту пыль заброшенных дорог.
Но вот на склоне гор Кавказских,
Объединивши племена,
Албанское возникло царство,
Столица – город Габала.
Легенда древняя гласила,
Что царь Албании – Арран,
Потомок древнего Айяка,
Родоначальника армян,
Через него роднился с Ноем,
Как Иафетова родня.
Такой легендой успокоил
Народ, по-видиму, себя.
И царство названо арранским,
Уйдя корнями в толщи лет,
Свой взгляд с долины упирает
В Кавказа сказочный хребет.
А дальше греческий историк
Впервые их упомянул,
Когда народ в великой бойне
Не к той позиции примкнул.
При Гавгамелах дрался насмерть
Персидской Мидии сатрап,
Но Александр бил в азарте,
Восток дрожал, как беглый раб.
Потом источники разнятся,
Внося естественный сумбур,
И кто кому там подчинялся,
Я разбираться не рискнул.
Однако, как всегда бывало,
Порядок римлянин навел –
Помпей, гоняя Митридата,
В края албанские забрел,
И местный царь, Орозом звался,
Умнее выдумать не мог,
Как в римский гарнизон ворвался,
За что и получил урок.
Рим, как всегда, неторопливо
Своих обидчиков гнобил,
И Гней Помпей – властитель Рима,
На год обиду отложил.
Затем, на следущее лето,
Взметнулись римские орлы
В виду Кавказского хребта!
В леса загнали и сожгли
Остатки воинства народа,
Дерзнуть посмевшего богам –
Богам войны, для них свобода –
В порабощении всех стран!
Албанам мир, триумф Помпею,
Страбон в историю вписал
Обычай, жизнь и культ народа,
Который больше не дерзал
На сильных тяфкаться и лаять,
Не знав про Моську и Слона,
В своей истории черпая
Крыловских басней письмена.
Напротив, будучи покладист,
Народ стал Риму помогать.
Сосед мятежный их армянец
Не мог уже противостать
Тому, что все его соседи,
Включая тех, о ком рассказ,
Рычат, как дикие медведи,
Из Рима слушая приказ.
Однако, к третьему столетью
Благочестивый Урнаир,
Пророча годы долголетья,
Себя крещеньем озарил.
В епископы назначил внука,
Который вскоре был убит,
Но святость – истине порука,
Свет веры праведной хранит.
Сирийцы дали Закавказью
Священных текстов целый свод,
Открыли школы и гимназьи,
Чем окультурили народ.
Албанцы древние развили
Свой алфавит, поэтов штат,
Но все Армению делили,
В персидский став протекторат.
Потом восстание, свобода,
Затем еще сильнейший гнет.
Вот так и жили за здорово,
Ну, не спокойный был народ.
А все закончилось обычно,
И, может, было бы смешно,
Если б не было так трагично,
Хотя случилось и давно.
Через Дербент вошли в долину
Хазар и тюрок племена,
Заставив мирную равнину
Свои отстаивать дома.
Теперь Албания дрожала,
И царь албанский Джеваншир,
От Халифата став вассалом,
С халифом заключает мир.
Вот так, сменивши крест державный
На полумесяцы мечей,
Катился край доселе славный
Под гнет исламских басмачей!
А церковь сильно поредела,
Итак уж в унии была
К церквям армянского удела,
И Халкидон не приняла.
Потом совсем армянской стала,
Живя под игом мусульман
С догматами Несториана,
Не променяв их на Коран.
Сама страна теперь крепчала,
Сменив и веру, и народ,
Потом Азербайджаном стала,
Меняя быт, обряд и род.
Вот так сплелись в один комок
Пути историй и легенд.
Как много нераскрытых строк
Хранит таинственный Дербент.
Среди такого буйства действий,
Порой чарующих гранит,
Легко забыть о милом месте,
Но сердце бережно хранит:
Как все красоты затмевая,
Твой взгляд, не знающий границ,
Смеется, мило укоряя,
Из-под распахнутых ресниц.
август 2008, Габала.