То ли путаный плач,
То ли нервный смех, не поймёшь.
Как в такие минуты думать, что ты живёшь?
Если ядом горчит этот злой сиротливый день,
Если ты — как не ты, и душа — как немая тень,
Шепчет снова на ушко слово своё: «Держись!
Здрасьте, милая!.. Это я — твоя, детка, жизнь».
Все сильней по стеклу барабанит упрямо дрожь,
Нет, не пальцы это, это в душе: «Не трожь!»
Безразличный удар, со спины — до груди копьё,
Не печальте его, и не троньте. Оно — моё.
Тишиною на ушко внутрючая пустота:
«Здрасьте, милая! Та ты ещё, или уже не та?»
Все смешней и глупее вонзается в мысли бред,
Догорит в обнажённости взгляда усталый свет,
Как осенние листья сотрётся в золу и пыль,
Жили-нежили, что-то среднее… Сказка-быль.
Или проза жизни прошепчет опять: «Не плачь.
Ты не девочка-паинька, твой не утонет мяч».
Ты знаешь, тепло внутри, там не стальной клинок,
Мне бы — живой воды, хоть бы один глоток,
Мне бы с орбиты своей просто камнем вниз.
А мне бы, а мне бы… Да слышу: «Здрасьте.
Опять?.. Держись!»
То ли путаный плач,
То ли нервный смех: «Не беги!»
Ты три раза прости меня, Господи…
Слышишь?.. И помоги.