"Долго не стой одна под полосными ливнями, знаю, чем наводнён этой стихии час.
Где-то без нас – тепло, где-то живут счастливые, может быть, кто-то там видит такими нас…"
© Copyright: Елена Луканкина
Мой Сказочник, придумавший меня такой,
раскрой мне мою роль и тайну этой роли
на иллюзорной странной сцене,
где ни блестящую игру не ценят,
ни в искренность не верят,
ни в покой...
Стихов плохих, бесцельных - груды; гуще
тугая мгла под сломанным крылом...
Я больше -- не ведомый, мой Ведущий
заснул за обесцвеченным столом.
Он отложил перо, забросил книгу:
не пишется. - заслуженный "каприз".
Алиса из "Алисы" клеит фиги
по зеркалам, в которых нет Алис.
У Лукоморья Кот, разбитый скукой
о столп науки, не желает петь и жить.
Мне снятся цепи... И деревья тянут руки
во вне, где бесстраничья мгла дрожит.
Сними вуаль -- цветную, из улыбок:
за пеленою снега, ровно в шесть
по Фаренгейту, когда зол и зыбок
хрустящий воздух, заползающий под шерсть
Твоим ищейкам, отказавшимся служить мне
(у смысла жизни -- не берётся больше след), -
я засыпаю... И минуты тянут нити
в то запределье, где меня отныне нет.
К сухим ветвям, где прошлое врачует
охрипший голос мой, порвавший связок плеть:
я поводок седого дня тяну, и
вгрызаюсь в сны, не думая про смерть --
до асфиксии всех развоплощений,
до предагонии последнего "нельзя",
без плана и без цели -- в непрощеньи
за верный звук, которого не взять
в непопаданьях на свои страницы,
в несовпаденьях с Мигом; с Вечным - врозь..
Столетний дождь. Размытые границы
моих Макондо; я, прошитая насквозь, --
под мироточащим бинтом Аустерлица...
Иные сказки нынче. Всё не так.
И виснет в предбольничных скорбных лицах
фатальный глаз Чеширского Кота.
А поводок - всё туже, всё постельней
в ON-лайтовой странице бытия...
Мой Сказочник, придумай мне нательный
незримый оберег от странных моих "я".
10-12. 09. 2011