(По мотивам латышской сказки)
Песни поет молодежь за рекой,
Ночка Купальская уж наступила.
Грустный охотник, как будто хмельной,
Ходит, шатаясь, по лесу без силы.
Он вспоминает минувшие дни,
Девушку ту, что любила когда-то.
О, как же счастливы были они,
В жизни для счастья не видя преграды!
Злая судьбина развеяла прочь
Мысли о свадьбе и детушках малых.
В черной чащобе в Купальскую ночь
Сгинув навеки, невеста пропала…
Сквозь непроглядную страшную тьму
Вывела парня тропа на поляну.
В ноздри, как хмель, ударяет ему
Запах цветов сладковато-дурманный.
Между деревьев он вдруг увидал
Образ белесый из влаги туманной.
Облик любимой охотник узнал
В тени, висевшей над мрачной поляной.
Руки к нему протянула она,
Лес осветился холодной луною,
«Здравствуй, любимый, тебе я должна
Здесь рассказать, что случилось со мною:
Злая колдунья меня увела
В ночь на Купалу в чащобу глухую,
В сети свои колдовством завлекла,
И превратила в фиалку ночную.
Помнишь ту ночь, ведь меня ты искал!
Я привела тебя к этому месту.
Долго бродил и по имени звал,
Но средь цветов не узнал ты невесту…
Стать бы твоею я снова могла,
Сбросить заклятье коварной гадалки,
Если рука твоя здесь сорвала
Хрупкий цветок ароматной фиалки…
Дичь для тебя я гнала по лесам,
Многие тропы мне стали знакомы,
Только сюда возвращался ты сам,
Чувствовал, видно, здесь что-то от дома…
Помнишь, тогда, ты за лосем бежал,
Рухнул на землю, споткнувшись о палку.
Траву руками ты с яростью рвал,
Но и во гневе не тронул фиалку!
Ах, почему ты его пожалел,
Скромный цветок, мою душу сокрывший?
Только сорвав, ты вернуть бы сумел
Облик невесте, любви своей бывшей!
Ныне уж поздно… Три года прошло,
В новую силу вступило заклятье.
Помни о том, что навеки ушло,
Не заключишь меня больше в объятья!
Милый, прощай, ни о чем не жалей,
Грусть твою видеть мне больно и жалко.
Я навсегда остаюсь средь теней,
Нежной, пахучей ночною фиалкой…»
…Песни затихли за быстрой рекой.
Ночь колдовскую рассвет замещает.
Бродит охотник, от горя немой,
Счастья ушедшего дни вспоминает…