На Центральной Ореховой он открывал биеннале,
Худощавый художник, по жизни слегка одинок,
Холст большой, а на нём путь тернистый с эльфийкой в финале,
Не случившийся, только приснившийся и то не в срок...
ЗАмки тёмные, светлые... чуть угловатые лица,
Неестественный мир, копья, шлемы, ...мольберты, любовь
И не вьющие гнёзда с хрустальными перьями птицы -
Всё, что снилось и явью хотело б стать вновь...
Рядом в комнатах... слишком пустых... умирали картины,
Лишь его не могла... не умела, пытаясь взлететь,
Нарываясь без ропота на несуразностей мины
От огрехов кистей, грусть и боль обучаясь терпеть...
На Центральной Ореховой он открывал биеннале,
Худощавый художник, при жизни слегка одинок,
Не терпевший друзей, что хоть раз... хоть в набросках... соврали
И учителя предали, давшего первый урок...