Батый
(сюжет из книги И. Есенберлина «Золотая Орда»)
Хан задумчиво стоял
на седом кургане,
Среди трав Барак* мелькал
в расписном чапане.
Сын счастливый и беспечный
Вел с кузнечиками спор.
В синем небе бесконечном
Рисовал орел узор.
Храбрым, сильным и могучим
Звался Хан недаром.
Жег он земли орусутов,
Угров, чехов и мадьяров.
Сроду пощады не знал,
Сеял лишь ужас и страх.
Жег, разрушал, убивал.
Кровью ветер пропах.
Перед воином отважным
проплывала жизнь сначала,
Что казалось очень важным,
оказалось слишком малым.
Сила хана исчезала
как вода в песок,
Даже слава не спасала,
ни полмира, что у ног.
Хан сидел на кургане.
Дух полыни пьянил.
В ярко-красном чапане
Сын под солнцем кружил.
Степь покоем дышала
И лежала у ног.
Душа ничего не желала
Равнодушная к ветру дорог.
Вдруг прервал размышленье
Шум от крыльев орла.
Замер Хан на мгновенье
Тень на землю легла.
Орла первобытная сила,
сына отчаянный крик,
Сердце Батыя пронзила
боль, что ни с чем не сравнить.
Снова седлает коня
вновь к кургану стремиться,
Зная повадки орла,
верит, что он возвратиться.
Слабый немощный Хан
Ждет, на камень садится.
Ярко-красный чапан
Как приманка для птицы.
Ты был прав, сын степи,
наступил судный день,
Снова в небе круги
чертит злобная тень.
Взмах выше плеч,
тень на землю легла:
Окровавленный меч
и орел без крыла.
Враг на землю упал,
Продолжая кружиться,
По тамге хан узнал
друга - ловчую птицу.
Злость застыла в глазах,
ярость в горле клокочет,
не забыт видно взмах,
свист камчи на охоте.
Сил для мести не хватило,
выпал меч, звеня,
И неведомая сила
погасила краски дня.
Хан на склоне лежал,
жизнь скользила из глаз,
В небесах равнодушно сиял
солнца степного алмаз.
Ветер в ночь улетал,
Скорбь накинув на плечи.
А в ковылях распевал
Вечную песню кузнечик.
------------------------------------------------
• Барак – пятилетний сын Батыя
Бейбарс
Твое имя гремит. Ты -султан, падишах.
Из страны пирамид, всем внушающий страх.
Давно покорил ты и Миср, и Иран,
Гроза крестоносцев – Бахритский султан.
Пирамиду сложил из монгольских голов,
И в крови утопил и друзей, и врагов.
Только не знаешь ты счет своих лет,
Рабство, галеры, мамлюкский браслет.
Не помнишь земли, где увидел ты свет.
Пески Эль-Кахиры засыпали след.
Память листала жизни страницы.
Страны мелькали, события, лица.
Забилось тревожною птицей в руке
В памяти странное слово «Коке».
В памяти вспыхнул кыпчакский аул,
Удары мечей, нарастающий гул.
Жесткие перья монгольской стрелы,
Красные пятна, костер из травы.
Запах емшана и в пленной толпе
Мальчик, кричащий протяжно: «Ко-ке-е».
Рассыпался бисером жизненный круг,
Чаша с отравой летела из рук.
Вырвалось сердце из прошлого пут,
Запах емшана как совести суд.
Ни власть, ни богатство, он понял в тоске,
Ничто по сравненью со словом «Коке».
Космос номада
Бесконечный простор и степи горький дух
Со звездой разговор вел веками пастух.
Бог великий Танир здесь оставил свой знак,
Разгадай звездный мир, будешь счастлив, степняк.
Повторяться событья в кружении земли,
Ожидают открытья, лишь небу внемли.
Часы, календарь, как загадку пример,
Нашел древний предок в созвездии Уркер.
На лике Луны видел странную тень:
Колодец, ракита, а вот Тюльбегень.
Лихих конокрадов Жеты Каракшы
Увидел в сияющей звездной тиши.
Созвездье Уркер подсказало решенье
Про время кочевок и их направленье.
А в скорее нашелся и общий язык
Со звездой путеводною Темир-Казык.
А крепом увитая звездная ночь
Дарила легенду про ханскую дочь.
Молясь немало лет небесному молчанью
Нашел номад у звезд ответ на тайны мирозданья.