К*
Если стихнет набат в самых тонких артериях тела,
если спелые строки под ноги покатятся складно,
мне, быть может, удастся
забыть тебя через неделю,
и тогда всё получится правильно, мой ненаглядный.
Я тогда перестану ловить ветровую воронку,
перестану искать твой горчащий мучительный запах,
просчитаю все суммы констант сумасбродного рока,
и не буду гадать – где сегодня восток или запад,
что сегодня придёт в телефон, что посыплется в ящик,
что сказала жена, что меж нами случилось по правде…
И никто не узнает меня в человеке, стоящем,
прислонившись горячечным лбом к старосадской ограде.