А часы на стене выбивают старый ритм,
Закрывая шрамы на руках, истратить все бинты.
Сотня острых лезвий в луже на балконе,
Провожает счастье, стоя на перроне.
Шаг вниз – она летит в серость будней
Закрыв глаза -- смотреть на небо стало трудно.
Улетает в мир закрытых окон и дверей,
Чтобы не играть чужих ролей, не носить цепей.
Основа положений, жизнь как апперцепция.
От суицида доктора не нашли еще вакцину.
Ее глаза горят, но его сердце огнеупорно.
От бессилия падает. Любить так больно.
И снова жизнь она видит обманом,
И снова тупой нож открывает раны.
Бинты на руках закрывают шрамы.
Но она живет, и это так славно…