Кружит голову, сердце кружит,
И пульс - безумием резвым ливня.
Душа распахнута,
безоружна.
И с каждой секундою всё надрывней
звенят её струны.
Все звуки в хоре.
Невзгоды и радости.
Счастье, горе.
Любовь, обещания,
вести о бедствии,
слёзы прощания,
слёзы приветствия.
И где-то фальшиво.
А где-то жестоко,
тоска, безнадёга и вера порою,
И нежность, что режет невольно осокой,
и нежность, что пледом пушистым укроет.
И голову кружит,
и сердце на грани.
Так много.
Так сразу.
Так сложно отбросить,
всё то, что в своей совокупности ранит,
всё то, что на пик эйфории возносит.
Они говорили, что это безумно
попробовать жить нараспашку, раскрывшись...
Не верил.
Напрасно.
Так много.
Так шумно
всё-всё замечать, словно рядом на крыше
с Создателем вместе заглядывать в души,
и знать, где тоска - испытанье, где - кара.
И видеть, как кто-то всю жизнь свою рушит,
ломая чужую смертельным ударом.
И в миг, когда попросту необходимо,
совсем не суметь подобрать даже слова,
которое нужной тропой проводило б
заблудшего прямо до Дома, до Крова.
Так трудно...
но если вернуть близорукость,
настанет ли время, когда будет можно
с душой нараспашку и чтобы ни звука,
который бы струны столь больно встревожил?