плоские крыши прокуренных комнат,
северным светом прогнулись умы,
в горле застряли корявые комья
зимы.
рваные раны - открытые двери,
окна распластаны насквозь.
сквозняк.
пусто в бутылке - кому теперь верить?
возня.
перестаёшь отзываться на имя,
инициалам сверхновым - "ура!"
все мы, все вместе мы были другими
вчера.
пять ночеваний в оазисе хвои,
четвертью суток закрыты ларьки,
лень переламывать по своей воле
замки.
переодет, гладко выбрит, уложен,
новый костюм, протирает очки,
в зеркале отыскать не может
зрачки.
где-то за кадром, по отзвукам ритма
не различаешь кричащий звонок.
если на потолке лампа горит нам -
значит над миром темно.
выбрался, лечишься, квас, соль и мёд,
не вспоминаешь желание спать.
через дворы, через грязь, через лёд,
тропа.
карточка в сумке, в подарке, в кармашке,
ты по балканским названиям
вверх по сапфиру
лифт створками машет
как результатами
дознавания.
остановись! развернись и опомнись,
что ты ломаешься, все ведь поют,
там же еще не закрыт, не заломлен
полуторакомнатный твой приют.
остановись, там, за станцией Звёздной,
где на поверхность выходят пути,
ждут еще, и никогда ведь не поздно
уйти.