Я родился 6 февраля 1966 в зауральском городе Кургане в семье рабочих. Добровольцем ушёл выполнять интернациональный долг. Тогда же была написана и моя первая повесть «Бег Иноходца» свидетельствующая об этом этапе моей жизни и пролежавшая в столе более 20 лет. После армии я с ходу поступил в МГУ. В 2003 году я поступил в Литературный институт им. Максима Горького. И сразу же творческая удача, в свой семинар меня взял Сергей Николаевич Есин (проза) и Игорь Леонидович Волгин (поэзия). За годы учёбы в Литературном институте увидели свет многие мои произведения: Роман «Массажист». Повесть «Эталон веса». Повесть «Бег Иноходца». Поэтический сборник «Вращаюсь по окружности нуля…» Роман «Семь встреч Радуги». И как логический итог 25 апреля 2007 года я был принят в Московскую городскую организацию Союза писателей России.
***
Где только не влюбляются у нас.
В метро, в гостях, при кинофильма свете,
А я сошёл с ума от ваших глаз,
Не где-нибудь, в журфаковском буфете…
Наверно, Вы хотели очень есть,
Глаза у Вас светились аппетитом.
И съели Вы меня всего, как есть.
В один присест, покончивши с пиитом.
Я весь не свой, меня бросает в пот,
Хотя себе и не даю я спуску.
Но как же хочется, чтоб свой, допив компот,
Меня вы взял просто на закуску....
***
Меня опять твой жалит взгляд.
Какое выросло вдруг жало.
А ты меня ведь обожала…
Сходи в аптеку, сдай свой яд.
***
Про два кольца,
Про два конца
И гвоздик…
Читаю дочке,
Вывожу загадку…
Она, доверившись,
Надеясь на ответ
Гадает…
Невпопад…
Смотрю в тетрадку…
И вижу там всё то,
Чего там нет…
Две линии,
Они, пересекаясь,
Образовали крест,
Соединил
Их гвоздик,
Дал возможность
Слиться в паре…
И вот он – я,
И вот она – жена,
И два кольца,
И два конца,
И гвоздик,
Которому
Читаю я загадку,
Который
Два в Одно
Объединил.
***
Опустошаюсь, Не прикасаюсь к перу. Думаю,
что лето промчалось, как скорый,
что, обладая определённой суммою,
я мог бы прожечь его иначе. Норы
опять откопаны для зимней спячки,
благоустроенные уютные клеточки,
а мне так хочется морской качки,
не ушанки, а белоснежной кепочки…
И чтобы за окном плюс, а не минус,
и чтобы можно запросто босиком к морю,
и чтобы не косинус, а синус,
и чтобы не менее чем на пять звёзд. Вторю
как «Отче наш…» я ежеминутно:
«О, Господи, пошли мне терпенье и денег,
улететь туда, где от блаженства уже мутно,
туда, где пальмы смотрят на морской берег.
Чтобы я снова ходил среди поджарых ДОЙЧЛЕ,
держал бы руки, как они, Наполеоном,
и чванно, как бы засыпая, молча,
не замечал женщин.»………………
…………………………………В оном
стремлении колоссальное приобретение –
отдыхать от всего, и даже от собственного биения.
Сонет LXI
Алексей Анатольевич Карелин
Любить её. Печаль. Восторг. Мученье.
Любить её. За что и почему?
Любить её. В надежду заключенье.
Любить её. Страсть предпочесть уму.
Любить её. За то что есть. За воздух,
Которым дышишь с ней. За этот сон.
Любить её. Без права и на роздых,
И на детей зачатых в унисон.
Любить её. Так больно и желанно.
Любить её. Ведь лишь об этом речь.
Любить её. Такая в сердце рана.
Любить её. Всех прочих пренебречь...
Да и к чему с синицей бытиё.
Когда душе восторг. Любить её.
Рябиновая осень
Алексей Анатольевич Карелин
Сколько выдалось нынче рябины,
Есть примета – к холодной зиме.
Назови ты меня Любимый,
Ты одна у меня на земле.
За окном гроздья красных кораллов,
Этот цвет так тебе идёт.
Скольких видела в жизни нахалов,
Растопить что пытались твой лёд.
Но, не дни у тебя – Хибины,
Не мужчины вокруг – хорьки!
Вот поэтому гроздья рябины
Хоть съедобны – на вкус горьки.
Я давно этим соком отравлен,
И от горечи вяжет мне рот.
Я любим… но тобою оставлен…
Горемыка, который год.
Только ягоды прочей не надо.
Говорят, что с морозом она,
После осени листопада
Созревает и так вкусна.
***
Что в тебе такого я нашел?
Ты спроси, и я не объясню.
Только мне с тобою хорошо,
Без тебя не радуюсь я дню.
Без тебя, не вижу я мечты.
Без тебя потерянный я весь.
Господи, спасибо, что есть ты.
Господи, спасибо, что ты есть.
Баллада об утерянной перчатке
Зима. Утеряна перчатка.
Упавши на февральский снег,
Она лежала. Было зябко,
Её часов закончен бег.
Шли люди, наступали ноги,
Вот кто-то норовил поднять,
Но, приценившийся, в итоге,
Бросал на снег… опять… опять…
Она ж надеялась на чудо:
Хозяйская рука найдёт,
И заберёт её отсюда,
Отчистит грязь, растопит лёд…
Родная, тёплая ладошка
Опять, как прежде будет греть,
Лишь нужно полежать немножко,
Лишь часик нужно потерпеть.
Хозяйка хватится пропажи,
Сюда за нею прибежит…
Её найдёт, и может даже
Придаст ей надлежащий вид…
Так думала она, украдкой,
Заиндевевшая, смотря,
По сторонам.… И мёртвой хваткой
Её мороз брал февраля…
А между тем уже смеркалось,
И вечер небо звёзд зажёг,
Несчастная в комочек сжалась,
Запорошил её снежок…
И вот, наверно умирая,
Она представила себе,
Как без неё её вторая
Перчатка? Было же их две!
Две неразлучных половинки,
Как в отражении портрет,
И льдинки, будто бы слезинки
Из глаз лились, которых нет…
А между тем, увы, пропажу
сочли – «Потерянно добро»…
И, пару раз вздохнувши даже,
Подружку - с мусором в ведро…
Была утеряна перчатка.
Упавши на февральский снег,
Она лежала. Было зябко,
Её не отыскать во век…
Но утром дворник убирая,
Её замёршую нашла,
И в мусорном бачке другая
Нашлась, ведь к счастью не игла!
И вот, передвигая урны,
Перчатки целый день метут,
Так трудятся, что даже дурно
И дырка там, и дырка тут…
Но в целом им плевать на это,
Что преданы в руках гореть…
И нет из этого секрета:
Они вдвоём и могут греть!!!
БАЛЛАДА О ДВУХ ЧЕРЕПАХАХ
Турецкий вечер.
Ты в релаксе.
Я же
Решил вдоль побережия пройтись.
И вот один на опустевшем пляже
Я голову задрал, вгляделся ввысь.
Вс; в зв;здах
жадных
вдохновенья полных,
Но млечность, отразившуюся в волнах,
И запах моря с запахом свободы,
Вс; монотонно омывали воды.
Под эту монотонность я бродил,
Как вдруг заметил нечто... гору ила,
Хотя, пожалуй, это был не ил,
И в той горе немеренная сила.
Она ползла в ночи, не зная страха,
От моря, отдаляясь безрассудно,
Огромная морская черепаха,
Вся в раковинах, будто дно у судна.
Не знаю от чего, табу нарушив,
Она вдруг поднялась с морского дна,
Но, не рожденная дышать на суше,
Она, увы, была обречена.
И в этот миг меня ты отыскала,
Соскучилась и приплелась на пляж:
Прозрачная,
с улиткою бокала,
Желанная,
чужая,
кража краж...
Увидела мое морское диво,
И только прошептала
черепаха,
Затем к ней подступила боязливо.
Свидетель неминуемого краха
Смотрел на вас,
и вдруг озноб по коже…
Я понял
удивительно одно,
Вы с этой черепахой так похожи,
Но где оно –
твое морское дно?
И панцирь твой,
как защитит от краха?
И как они пусты
твои подделки,
Самоуверенная черепаха...
По часовой,
как переводят стрелки,
Судьбу самоубийцы перевел.
Она помедлила,
Но вот,
легко к прибою,
Помахивая хвостиком,
махина
вдруг заспешила
и само собою
Я прослезился.
И не твой мужчина
Тебя обнял.
Ты отстранилась.
Молча,
о чем-то, думая своем, ушла.
оставив мне луну и волчье.
С твоим уходом поглотила мгла
Всю радость от спасенья черепахи,
Но стрелки как тебе перевести,
И как спасти любовь от страсти плахи,
Когда чужая ты.
Так из горсти
Песчинки сыплются не удержать.
Так птахе
Полет важнее клетки, где есть корм;
Так молнии плевать, что где-то гром;
Так два крыла одно и на последнем взмахе;
Так черепаха,
что ползла в ночи
Та,
что погибнет
утром
на рассвете
Ту, что я спас,
кто, твой двойник,
в ответе
Я за кого
и за кого свечи
Я в Храме не поставлю поминальной
Ушла из жизни,
потеряв ключи
Земной любви.
Так и погибла.
С тайной...
Остался я один
и не могу
С тех пор бродить в ночи по берегу,
Когда всё в зв;здах
безразличья полных.
И, млечность отразившуюся в волнах,
И запах моря с запахом свободы,
Вс; монотонно омывают воды.
Рокировка
О! Вы, разбросанные вещи,
Забытые тобой.
Что перед вами сны,
Что вещи…
И вечный что покой?
Покой, что вами растревожен
Упрёком бытия…
Я без неё кинжал
Без ножен…
Я без нее не я….
Браслет.
Заколка-невидимка…
Значения любви.
Тепло мне с вами – я не льдинка…
Твои, твои, твои….
Твои забытые при спешке
И бусы и платок….
Тобой не тронутые пешки….
Не сделанный глоток…
Вина налитого. И шахмат
Обиженный отряд….
Я целовал над всем
и ах…
над…
И шахматами над…
Когда вчера на «Е-4»
Я тронулся с «Е-2»
Ты прервала меня, и в Мире
Едва… едва… едва…
Нашлась счастливее бы боле
Чем наша та ничья…
Меня украла ты у боли…
Дрожащая свеча,
То ты…
А я огонь свечи той
Тобою я дрожал….
Нам ночь с блаженством
стали свитой
И миллиарды жал
Секунд
томлённых
без надежды,
без призрачной мечты…
Сбежала утром без одежды,
Оставила мне ты
Твои разбросанные вещи
Забытые тобой.
И что пред ними сны,
Что вещи…
И вечный что покой?
Слагаю. Два плюс два равно четыре...
Алексей Анатольевич Карелин
Слагаю. Два плюс два равно четыре.
Так два плюс два все знают как равно.
Слагаю и лежу в пустой квартире.
Как дважды два открыл давным-давно,
Что обречён на вечное сложенье,
Где вычитанье не моя стезя.
Слагаю я «её» с «собой» до жженья,
Как вычесть? Вырвать? Сжечь? Мне так нельзя.
Слагаю. Вот она мне позвонила.
Я ей ответил – это два…. Ещё
Заехала, поговорили мило.
Вот снова два. Четыре значит счёт.
Нет, всё не так. Другие точно цифры.
Но я ведь не умею вычитать.
О, как бы я взломал у сердца шифры…
Всё вычел бы, чтоб заново начать.
Слагаю. Два плюс два равно четыре.
Так два плюс два все знают как равно.
Слагаю. Я мишень у боли в тире,
Выходит у меня, что жизнь говно?
О! Минусы! Другое измеренье!
Как вам легко, кто может вычитать!
Я – вечный плюс. Я – божие творенье.
Пусть больно мне. Та боль мне благодать.
Слагаю. Два плюс два равно четыре.
Так два плюс два все знают как равно.
Слагаю. Я – поэт. Я в Минус Мире.
Я плюс, а плюсу многое дано!
***
Тебя я не увижу никогда,
Не прикоснусь к тебе для поцелуя.
Ты мой мираж, слезинка среди льда,
Моя мечта, надежда Аллилуйя...
Я не с тобою обнимусь в ночи,
И не тебя мой комплимент закружит,
И о тебе сонет мой промолчит,
Мне не с тобою будет лучше... хуже...
И нет, не ты подаришь мне детей,
Родишь не от меня. И для другого
Ты посвятишь остаток жизни дней,
Мечтая обо мне. В сердцах на Бога,
Что нас он не сумел вдвоем свести,
Что жизнь прошла без главного найденья,
Но я прошу... ты за меня не мсти,
Ведь я же шёл во след твоею тенью.
Ведь это я дарил тебе закат,
Когда ты девочкой лишь обо мне мечтала.
Прости меня за всё... я виноват,
Что не тебе писал под лязг металла,
За то, что не меня с войны ждала,
Фату не для меня ты примеряла,
И что кровать казалась так мала,
Когда не я отбросил одеяла.
За то, что я люблю, но не тебя,
За то, что я наказан так судьбою,
Быть нелюбимым той, кто, не любя
живёт со мной, и ей не быть тобою…
***
Когда я плачу, слез моих не видно.
Душа болит от холода стены.
Нет, мне уже наверно не обидно,
И даже больше не тревожат сны,
Где нет тебя. Лишь пустота и ветер,
И холодно, и ты - живой мертвец,
И только миг, когда тебя я встретил,
Когда тебе хотел одеть венец.
Тот самый миг,
когда случилось чудо,
Когда я полюбил, я снова там.
А знаешь ли, пусть видно всё отсюда,
Я прошлое тебе ведь не отдам.
Я не отдам тот самый первый вечер,
От поцелуя под коленкой дрожь,
Кровать под утро, будто после сечи,
И это: "Не люблю" твоё - как нож.
Прости меня, моя неполовина,
Что не сумел любовь ко мне разжечь.
Люблю. Люблю. Но я не твой мужчина.
Не любишь ты. Ведь лишь об этом речь?
И ты одна. И я один с тобою.
Мы одиноки близких две души.
Тебя люблю, тебя люблю любою,
Как и меня любым не любишь ты.
ВОЛЧОК
Вращаюсь по окружности нуля,
И каждый день – виток внутри пространства.
Вращаюсь лишь во имя, а не для –
Вращение без пошлости и хамства…
Вращаюсь, с каждым кругом я другой,
И новое во мне, как растерзанье…
Вокруг нуля вращаюсь я юлой…
И, как юла, в экстаз до завыванья
вхожу и ощущаю жизни риск,
сорваться и коснуться пачкой пола…
Моей души мой скрежетящий визг,
В окружности нуля стальное соло...
Я вырвался. Слегка качнулся я,
плевать, что упаду, паденье сладко.
Вращаюсь по окружности нуля,
Вращение – моя с душою схватка.
Я вырвался, меня не удержать,
Волчок стал Волк, обложенный флажками,
Я задыхаюсь, но хочу звучать,
Я затухаю, но еще я пламя.
………………………………
Уйду в надрыв, на пике бытия,
Меня не остановит торможенье.
Я был собой. Дышал тобою я,
До самого последнего вращенья…
***
Я параллельный мир, твой мир открою,
Я загляну в глаза, твои глаза,
А, знаешь ли, как нужно так порою,
Чтоб кто-то за тебя под образа
Поставил свечку. Помолился Богу,
И Богу, в благодарность, что ты есть,
Благословил твою с другим дорогу,
И крест своей любви продолжил несть.
***
Взяв с собой только кисти. Навстречу мечте.
В лес войду я с волшебницей сказкой,
Я тебя нарисую на зыбком холсте,
Озерца, обрамлённого ряской.
Нарисую глаза – те, что нет мне родней.
Кисть макну в свет июньской зарницы.
Мягкий, бархатный мох я возьму у корней –
Это брови твои и ресницы..
Наберу лепестков лилий розовых горсть.
Превращу их в любимые губы.
А из их стебельков я сплету косу. Гроздь
Тех волос, что душе моей любы.
И картина моя, чтобы стала полна,
Брошу гальку. Блеснёт она рыбкой.
По воде пробежит чуть заметно волна –
Это схоже с твоею улыбкой.
Тут останусь на лето. Уйду лишь тогда,
Когда озеро примется только,
Тонкой, хрупкою плёнкой в узорчиках льда.
И позёмка закружится полькой.
А весною – весной, с зимней стужей концом,
Ты придёшь к озерцу на подснежник.
И взглянёшь. И увидишь своё в нём лицо.
И поверишь ты в сказку, как прежде…
***
Евдокии Степановне Кораблёвой
Она ушла,
Моя старушка,
Нет больше бабушки уже,
Откуковала ей кукушка,
Я без неё, как на ноже…
Душа распахнута для боли,
И некому утешить так,
Как бабушка,
Лишь только в доме
Её будильник тик, да так…
Сейчас зима,
Но снова почки
Весной родят листву свою.
Нет бабушки,
Но только в дочке
Её глаза я узнаю…
***
Ноябрь. Холодно. Роддом,
Но греет стук сердец.
А в счастья верится с трудом:
Я сутки как отец.
Еще вчера я был разбит,
А нынче счастлив лишь:
Комочек счастья там сопит
В две дырочки, малыш …
Моя возлюбленная дочь,
Мой центр большой земли,
Портрет курносый мой точь-в-точь,
Как больно к ней мы шли.
Глаза уставшие жены –
Счастливые до дна …
И вот топчусь я у стены
Роддомова окна.
Ноябрь… Холодно… Роддом…
Но греет стук сердец:
Жены и дочки за стеклом.
Я сутки как отец.
БЫЛАЯ БЛИЗОСТЬ (БАСНЯ)
Однажды перезрелая лисица
Решила стариной тряхнуть
(когда желанье загорится,
ему всегда проложишь путь.)
Итак, пред зеркалом предстала,
Себя глазами обвела,
Прихорошилась. Из бокала
Глоток игристого вина
Для храбрости она испила,
И, вспомнив номер, позвонила.
- Алло. Мухтарчик. Это я.
Ты не забыл меня? Когда-то
В любви мне клялся, не тая
Желал меня. Я виновата,
Что изменяла, но опять
Хочу я испытать былое.
Приди ж ко мне ночною мглою,
Чтоб мог меня в порыве взять.
Я вся твоя. Тебя желаю.
Я так соскучилась по лаю...
Мой пёсик. Всё во мне горит.
Хочу и жду тебя на ложе.
- Найди кого-то помоложе,
А я, прости, тобою сыт.
Мгновенья мне с тобой гадки.
Кума, да и не те годки,
Чтоб за распущенным хвостом,
Я ночью покидал свой дом.
Я верный пес, но презирая,
Не выношу измен и ложь…
Так жалко и гроша для рая,
Коль рай не ставила и в грош.
МИРАЖ
Порою, кажется, что жизнь проходит мимо,
Что всё, что было в ней – не удалось.
Что слишком много в ней и лицемерия, и грима,
Что во вращении не ту мы взяли ось.
Что муж не муж, а так - пародия на мужа.
А дети наши – не было бы их.
И что живём, пожалуй, всех мы хуже.
И каждый миг у нашей жизни лих.
Порою, кажется, нам лишь назад вернуться,
И всё пойдет не так, как нынче шло.
Жизнь поменять, как переобуться,
И в девятнадцать не тому сказать: «Алло.»
И новый друг окажется мудрее,
Он через двадцать лет не станет изменять.
Такие мысли многим душу греют,
Когда мы сонные ползём в свою кровать.
И многим этим даже невдомёк,
Что в жизни не к тому у них упрёк,
Что нужно переделать им себя.
А зря….
Звезда
Я помню этот день, когда
Как все был принят в октябрята,
Мне звёздочку на грудь – а я то,
Так чувствовал, что жжёт звезда.
Я помню день, когда отверг,
Я красный галстук. Не достоин
Всем заявил. И был я воин,
Пусть после дождика в четверг…
Я помню, на себя был зол,
Когда пред шавками заплакал,
Тогда, не принят в комсомол…
Я будто был посажен на кол.
Афган. Погиб наш замполит,
Он не прикрылся партбилетом.
И до сих пор душа болит
За тех, кто пал тем душным летом.
Я выжил. Знаю - неспроста,
Хоть ангелы уже мне пели.
И в день, когда обрёл Христа,
Я помню вкус воды купели.
Я помню день, когда Союз
Был предан в Беловежской Пуще
И всю страну заполнил Гнус
И с каждым днём наглей и пуще.
Я помню чёрным Белый Дом
Чем сила силу пересилит
Не знал. В тот день я был ведом,
И снова предан в грудь на вылет.
Что будет дальше – не берусь,
Но в чём Страны моей потреба?
Моя ты боль. Моя ты Русь
Тебе не зрелищ бы и хлеба,
И ни свободы через край!
Любви. И той, былой культуры.
Для варваров ты стала рай,
Где правят дураки и дуры.
Где ****и блещут красотой,
И где у спрута связи крепки,
Где вор в законе стал святой,
Где миллиарды даже в кепке.
Где к старикам пришла беда
После кровавого заката,
Но ждёт… растлителей расплата,
И Вифлеемская звезда
Укажет путь. И мудрецы
Предъявят вновь Иисуса.
Весть полетит во все концы.
От русского до белоруса
Узнают все, что Он средь нас,
Что Он спасёт нас от Химеры,
И что врата открыты веры.
Для всех в себе Христа кто спас.
Алексей Карелин
24 ноября 2010 г.
Вечный огонь
Алексей Анатольевич Карелин
Какими были молодыми,
Когда любовь в сердцах жила,
Когда растаяли мы в дыме,
Когда сожрала нас война.
Врачи, Поэты, Агрономы,
Не стали ими – Полегли.
Не ордена, а кровь и стоны,
И наша кровь, за боль земли.
Мы – миф. Мы – вечность,
Только дата, но там,
В двухтысячных… Вдали…
Не оскверняйте вы солдата
За смерть его. За жизнь земли.
И правнуки, придя с тусовки,
Пожалуйста, в который раз,
Не говорите, сдвинув бровки:
Мол, для чего нас прадед спас…
ОБРАЗОК
Ты умеешь говорить красиво,
И умеешь платья надевать…
Ты гибка, плакучая как ива,
Есть в тебе и девочка и мать.
Есть в тебе такое, что прохожий,
Голову ломает на ходу…
Не подозревая, дар как божий
Ты несёшь по тоненькому льду…
Не подозревая, как в подушку
Плачешь ты украдкой по ночам
Днём, изображая людям душку…
Не внимая завидным речам.
Вся ты окружённая гламуром
Просто не желаешь впредь стареть.
И когда, проснувшись утром хмурым,
Забываешь, в кошельке лишь медь.
Забываешь возраст проходящий,
Забываешь осень впереди…
Забываешь, как поэт пропащий…
Образок твой носит на груди…
9 сентября 2010 года.
Опять уложен мой багаж...
Опять уложен мой багаж,
Затянута узлом бечёвка…
Пора. Пора. Туда где блажь,
И от погоды лишь издёвка.
Туда, где я для всех чужой,
Моя пылится где корона…
Не господин с не с госпожой,
А просто белая ворона.
Я улетаю в ту страну,
Где буду я покинут всеми…
И, может быть, я утону
В мечте и в ней родится семя,
И ожидание тепла,
Проклюнется ростком бамбука,
И я пойму, судьба – не сука,
И ей подвластны лишь тела…
22 августа 2010
НАДЕЖДА
Она шептала! Господи, спаси!
В глаза смотрела золотой иконе,
И, как лишь поступают на Руси,
В надежде, замерла в земном поклоне.
Она молилась! Страстно. Тяжело.
Слова не подбирала, а бросала…
И, кажется, лампадное тепло,
Её в пути надежду согревало.
И спутались молитвы и мольбы,
И слёзы расплывали взгляд на Бога!
Она молилась, и для злой судьбы,
Она просила, самое немного…
Она молила только одного,
Того единого, что женщине жизнь дало,
И на сосках грудное молоко,
Ненужное младенцу, умирало.
И вынесли врачи ей приговор…
Муж и свекровь, смерившись, постарели.
И лишь она, безумный, жадный взор,
С иконы не сводила у постели…
Она молилась! Страстно! Тяжело!
В глаза смотрела золотой иконе…
И ощутила вдруг она тепло
Расслабились вдруг влажные ладони.
Она заснула, набираясь сил.
Младенец потянулся ручкой к маме…
И Божий ангел их двоих хранил
Своими белоснежными крылами.
Алексей Анатольевич Карелин
Не спрошу я тебя ни о чём,
Ни о чём не пожалею.
Буду сам себе палачом,
И забуду про нашу аллею,
Где тебя целовал я в ночи,
Первый раз в полумраке «Тайоты»,
Не спрошу, да и ты промолчи,
Разноцветное Горе моё ты!
Промолчи где была, с кем пила,
И о чём без меня говорила,
Вот, и я промолчу, как пила
Одиночества зубья, горилла,
Как вгрызала в меня, как рвала,
Как выкручивала ожиданьем.
Не спрошу я тебя как дела,
Пролечу в сотый раз со свиданьем...
Просто трубку я в руку возьму,
И услышу что ты вновь вне зоны,
Одиночества сплел сам тюрьму,
Разлюбить тебя есть все резоны….
Только я разлюблять не спешу,
Просто тихо люблю без ответа,
Просто слушаю леса я шум,
И живу, как подсолнух без света….