(против держателей домашних животных в городских квартирах)
Тащили две тетки щенка Самурая,
Щенок от восторга кривлялся и лаял.
И тетки счастливые шли как во сне,
Отраду в щенке усмотревши вполне.
В квартиру вскочил одуревший щенок
От радости прыгал, резвился, как мог!
Не чаяли в нем две хозяйки души,
И он подрастал, их утешить спешил.
Уже Самурай не щенок, а собака.
В квартире тепло и уютно, однако,
Все чаще глаза Самурая глядели
На теток, как будто сказать им хотели
О чем-то великом, и важном, и смелом,
Что, вроде, у вас называется делом,
А барышни знай себе целыми днями
В большой черный ящик смотрели часами.
Главу положив перед ним как на плаху,
В глаза, словно смерти смотрели, без страху.
Кормили и мыли, чесали собаку,
Его не пускали в дворовую драку.
Как будто младенца лелеяли пса,
Когда бедолагу куснула оса.
А пес уж не молод, разлегся в квартире,
Лежит на софе, словно в царской порфире.
Но взгляд его грустный: "Не сходится что-то -
Где люди, где труд, где простор, где охота?"
Он всей генетической памятью зверя
Мечтал, что восполнится эта потеря.
Он помнил ту силу, того Человека,
Что Богом дана ему с первого века.
Владеть всею тварью простором земли,
С таким он хотел, чтобы жизнь обрели
Все звери лесные, домашние в купе,
Но видел лишь теток, не могщих в ступе
Столочь ничего, только слюни пуская
Сгубили в квартире щенка Самурая.