Вот снова осень золотая,
очаровашка листопад
и батя, валенки латая,
проговорился невпопад:
мол, хороша была старуха
в постели, в роще , на лугу,
а нынче вырастила брюхо
и — не хочу да не могу!
Да, незамеченым, наверно,
пройти такое не могло:
взметнулись медленно, но верно
сто пятьдесят её кило,
явилась будто ниоткуда
на палке длинная метла
и он успел удрать покуда
ох, как она ему...дала!