С какой-то грустью неизменной
каждый вечер
смотрю и слушаю
проезжую дорогу:
неугомонный бег её,
как бремя вечен,
вселяет он в меня
неясую тревогу.
И хочется, легко устроившись
в кабине
и погрузившись
в созерцание беспечно,
под мерный гул движка,
на взгорке иль в долине,
всё ехать, ехать, долго, долго -
бесконечно.
Или зимой, как было прежде,
севши в сани,
укрывшись пологом
бараньего тулупа,
под скрип полозьев,
в сумеречно-стылой рани,
дремать до Пушкино,
до бабушки приюта.
Или крутить
велосипедные педали,
до школы лесом
отмеряя километры,
с друзьями юности,
до золотой медали,
одолевать песок,
сопротивленье ветра.
Казахские весною
степи вспоминаю,
разбег тюльпанов красно-жёлтых,
на два фронта,
геологов дороги,
без конца и края,
до самой дальней
синей точки горизонта.
Теперь - пенсионер,
копаюсь в огороде
иль мастерю штакетный новый
палисада,
но посмотрю на тракт -
и вновь в душе забродит,
и сердце жмёт тоска,
как вечная награда.