Я устал от двадцатого века,
От его окровавленных рек...
Владимир Соколов
Мне на плечи бросается век-волкодав...
Осип Мандельштам
То двадцатый век вам не по нраву,
То Армагеддон не по нутру,
То нас забирают не по праву,
То не похмеляют поутру...
Двадцать перый век вам не подсказка,
И, тем более, он - не судья,
Он совсем не ожившая сказка
И не ангел из небытия.
Он не дьявол, не его апостол,
Он всего лишь двадцать первый век!
Прошлого стыдиться очень просто,
Но не прошлым грешен человек.
Он не грешен даже Сталинградом
Или «Курском», что ушёл на дно,
Грешен только тем, что сделать надо
Будет, предстоит и суждено.
Суждено опять в крови по локоть?
Суждено опять на Колыму?
Будем или акать, или окать –
Кто из нас за что пойдет в тюрьму?
Прошлый век списавши на поруки
Будущим векам, мы уползли,
Завещая детям наши муки,
Только знаем мы про это ли?
Будет новый век страшнее прежних?
Снова прыгнет, будто волкодав?
Или будет шамкать, словно Брежнев,
Брови изумлённые подняв?
Кто там вместо Моники Левински,
Прищемившей зиппером Белград?
Или в дикий ужас украинский
Мы пошли, как будто в детский сад?
Реки крови - вовсе не забава,
Колыма – совсем не ерунда,
Только это всё - одна оправа,
Линзы лишь не вставили туда.
И глаза не вставили живые,
Чтобы мы не ужаснулись враз,
Но просили ли полуслепые,
Чтобы их совсем лишили глаз?
Он не станет отвечать за брата –
Двадцать первый, вновь пришедший век,
А иначе точно без возврата
Ты пропал навеки, человек!