Вычесываю запах дыма из волос,
Почти без слез. Вопрос в груди изогнут
Уродливо и больно. От заноз
Еще никто не умирал. На окнах
Сидят, как птицы, все, кому не лень, –
Воистину весна! И стынут руки
В потоках ветра, пронизавших день,
Который завершается на звуке
Рыдания на самом верхнем «до».
А ты сидишь в дыму и горько дышишь,
Ломаешь пальцы, выбелен бедой
До синевы небес, каких не слышишь,
А столько обещают нам они!
Проскальзываем в двух шагах, не прячась,
Но и не оборачиваясь. Дни
Ложатся в стопку пресно-неудачных.
Глазами пробивая потолки,
Мы по ночам тоскуем в разных стенах,
Нанизывая длинные гудки,
Как четки, на струну своих сомнений.
Ты можешь быть не прав, ты просто жив,
Но ты боишься лжи – и новой муки.
А я не тороплю, опять сложив
(Вернее, уронив бессильно) руки.
Судьба с усмешкой разрывает нить,
Которую ты плел к другим отрезкам.
Мы можем замолчать и не звонить,
Но небеса нас сталкивают с треском.
Сверни за угол, плачь или дрожи…
Удар! Столкнулись вновь! А в горле туго
Рождается заветное: «держи,
Пока нас не разбило друг о друга!»
Глядишь на свет – глаза слегка прищурь!
Ты хочешь мне сказать уже хоть что-то?!
Ну ладно, ухожу. – «Да не пущу».
И в голосе – знакомые мне ноты,
Которые считала я своими…