Чьи пальцы рук листали те страницы
В той книге, что зовётся «Бытие».
Вот новые армейские петлицы.
И Муза, что оплёвана в статье.
Которой, утешались борзописцы.
Надеясь, что убили наповал.
Калейдоскопом выспренние лица
Которым, ты покоя не давал.
Был молод. Был напорист. И талантлив.
«Так почему же Бейн. ты не в строю?
Не сказано не в Торе, не в Коране
Что можно не любить страну свою».
И ты любил. Но задавал вопросы.
«Вопросы старшим тут не задают».
И набивал чиновник папиросы
Тем табаком, что нам не продают.
Не воскурят левиты фимиама.
На колокольнях спят колокола.
Знакомая до боли жизни драма.
И человек как пыж внутри ствола.
Без прав. Без перспективы и без смысла.
Иосиф Бейн, изгой в своей стране.
И очень многим ложь во зло обрызгла,
Когда всю жизнь готовишься к войне.
Не лучше ль насладиться дивной Музой.
Не лучше ли мечту свою воспеть!
Чем слыть лояльным, продвигаясь юзом
И кое-что за преданность иметь.
А Муза расцвела как хризантема.
Недаром осень жизни на дворе.
И ты уехал, чтобы снять проблему
Туда, где лето даже в ноябре.
Но Муза никогда не оставляла
Поэта без поддержки своих рук.
И Землю Высшей пробы прославляла
Свой, завершая в этом мире, круг.
Ушёл поэт. Запомним эту дату.
Сентябрь плывёт по эллипсу комет.
Пускай покой придёт к тебе как к брату.
Мой современник и большой поэт.