Быль.
Верка была настоящей охотницей. И дичь она себе выбирала достойную: с квартирой, с машиной, ну и сама она выглядела на все сто. Лицо, фигура, глаза небесной чистоты, ангельский голосок. Сама хрупкая, изящная, - подарок мужчине. Хочешь, на подоконник её посади, вместо цветка, хочешь на руках носи - не сложно, и мужиком себя чувствуешь.
Так вот, дичь поначалу к себе не подпускала, косилась на неё своими внимательными карими глазами, сдвигая очки на нос, а она подойдёт в своей мини юбочке с невинным взглядом, задаст вопрос в надежде получить квалифицированную помощь, и скромно потупит взор. Ну, что с неё возьмёшь, - глупая, наивная женщина, приходится объяснять А она вдруг, раз и - поцеловала в щёку, а сама зарделась и - шмыг, её уже нет. И дня два на глаза не попадается. А тут пришла, грустная, просит машину, к бабушке больной съездить, боится, что та умрёт и попрощаться с ней не успеет, а он водителей всех отослал куда подальше по делам. Ну, как тут быть? Ну, как девушку огорчить? Ладно, Иванова, так и быть, свожу тебя к твоей бабушке, мы, всё-таки один коллектив! И, хоть бабушка и помирать не собиралась, и на своих ногах встретила, но сказала, что на днях, ой, как было плохо, чуть Богу душу не отдала! Благодетель нашей охотницы сам собой был доволен. Запозднились они с обратной дорогой, ночевать пришлось в каком-то дорожном отеле и номер один был на двоих. Дело, как говорится, молодое. А потом всё пошло как по маслу: и дичь была уже на аркане, и дуло заряжено двумя верными патронами, но приехала его мама, пообщалась с девицей, и разложила сыну всё по полочкам.
- Вижу, сыночек, сети на тебя расставлены, приманка готова, только не дождёшься ты от неё ни ласки, не участия, ни понимания. Хищница она, я таких людей встречала, поверь моему жизненному опыту. Да он и сам давно замечал и её меркантильность, и эгоизми, и склонность к вещизму: все её мечты сводились то к норковой шубке, то к дорогим сапожкам, то к серёжкам... А тут ещё случай на карпоративе показал её суть, когда к ней его пьяный друг - владелец крупной фирмы стал к ней "клинья подбивать", она с другом флиртовать стала. Понял он, что мама во многом была права и, собравшись с духом, сказал ей однажды:
- Верочка, дорогая, прости! Мне было хорошо с тобой , но жениться на тебе я не буду, у нас на жизнь совсем разные взгляды.
И что Вы думаете? Она всё выслушала и сказала ему, загадочно улыбаясь:
- Спасибо, дорогой, я тоже благодарна тебе за всё, особенно за искренность! Ключ отдам через неделю, вот только найду себе квартиру, но и работать я у тебя тоже не буду.
У него камень с души упал, и даже неловко перед ней стало:
-Вон она как приняла всё разумно!
Через три дня и духом её не пахло, только осталась в коридоре одна хозяйственная сумка, с какой-то мелочёвкой: нитки, ножницы, иголки, бигуди и расчёски.
- Наверное скоро забежит и заберёт? А когда придёт отдавать ключ, подарю ей на прощанье подвеску с изумрудом. Надо расстаться друзьями, без обид.
Так думал он, и вдруг, на следующий день, проверяя почту, обнаружил в почтовом ящике её ключ.
- Ну вот, - огорчился он, - не получилось расстаться, как я задумал, - и стал подниматься на второй этаж.
Возле двери, он увидел лоскуток ткани, который ему показался знакомым и как-то тревожно вдруг стало на душе. Он наклонился, поднял его: действительно, он был похож на его любимый галстук. Торопливо открыл дверь, зашёл в квартиру, в прихожей чисто, и нет её сумки, но в зале его ждал сюрприз: разноцветная, живописная гора мелко настриженных кусочков ткани и трикотажа. Сначала он не понял, что бы это могло быть, но подойдя ближе, осознал, чтоj он остался гол, как сокол. То есть всё, что есть на нём в данный момент, это и есть его одежда. Больше ничего не осталось. Вот так мстят некоторые охотницы сбежавшей дичи!