Вылизывает рыжим языком
дворы и тротуары сука-осень.
Прибитый - как осколками - дождём,
сижу в окопе дома. Скука... Восемь...
Восемь-пятнадцать... Полдевятого... Тоска...
В стекло желтушное последней амбразуры
ворвалась тополиная рука
и правит мысли воином цензуры...
Подушки мягкость вовсе не манит.
Измятые тетрадные страницы.
Не оторвусь. Так держит сталь магнит.
Так небо держит бреющую птицу.
Дрожу и подливаю кипяток
в остывший чай вчерашней пантомимы.
Художник золотит слегка восток.
Осенний день грядёт неумолимо...