Особый придает природа ореол,
вечерам, печалям и речам,-
сквозь зыбкий, озарений произвол,
таинственность сияет там.
Как нет без слов, здесь мыслей,-
так нет без них, и истин!
Зачем же день зарею красной гаснет,-
чтоб ночи черной уступить престол?
Как мир не знает что опасней,
из этих двух поочередных зол,-
поэт не знает что прекрасней,
жизнь иль ее словесный ореол?
Наитием чьим-то отмечен, средь жизни затей,-
звучанием увенчан речи, здесь холод идей.
Не в слове лишь, рождаясь и живя,
мысль есть событье жития,-
но в слове лишь, вдруг обретя себя,
станет она сутью бытия.
Чтобы смысл земного творенья,
в благодарную форму облечь,-
и из безразличья забвенья, откровением речи извлечь.
Да по площадям не ищите,
низкий мир их подсказками скуп,-
тянутся нити наитий, от обожествленных словом губ.
Пусть ожидая иного, всем смыслом былого,-
душа оживает снова, в предчувствии Слова.
Хрустнет чуть, хрупкий грусти хрусталь,
да кристаллами брызг разобьется,-
так нечаянной песни печаль,
в черствый мир вдруг блестяще прольется.
Слово за слово, образ за образ, и вот,
взор застлало, и что-то внутри поёт,-
и только лови и заучивай звуки,
да лишь не спугни, этой сладостной муки!
Перемешан пополам со словом, мир у нас в мозгу,-
просто способа нет другого, с него сдирать лузгу.
Так белизну свою, теряет лист, несмело,
как будто снег весной, уже не чисто белый,-
и на нём, точно бугры и кочки,
чернотою проступают строчки.
Так угаданный за серой наготою снегов,-
проступает весною новый покров.
И так за отдельными созвучиями слогов,-
проступает вдруг новый порядок слов.
Под случайным почти покровом скрытую,
тайную нелегко отыскать суть,-
лишь случайностью же, почти вскрытую,
свету ее удается вернуть.
Псевдо-нелепости случайных созвучий,
пусть ум поэта не обмануть,-
да протянет руку нам случай,
на истинный, чтоб вывести путь!
Только сталкивая смыслы слов,-
в тайны проникаем мы миров!