Начали ночь. Густо пахнет распахнутым пахом.
Рядомлежащая- как обнажённая Маха.
Безработица глаз, потому что и телом понятно,
что идут, словно по осминогам, пунцовые пятна.
Всюду вещи- не вещи, а только сосуды для смысла;
одинокий комар-геликоптер в размах коромысла,
алюминьевый чайник с весьма провалившимся носом
из ноздри заливает плиту голубым купоросам,
философию старого супа из новой кастрюльки
постигаю почти до костей растворённые тюльки,
и котлеты на полке, прикинувшись пьяным моллюском,
мыслят вирши китайские в азбуке морзе на русском...
Ночь кружит возле ложа, как опытный некросексолог,
срочно вызванный в морг по причине отсутствия полок;
уточняются запахи, частые вздохи похожи
на аллергию собак от частиц человеческой кожи.
Если спрятаться надо, как прячутся деньги в кубышку,
то себя, словно градусник, сунешь кому-то подмышку.
Но слова. Как удар. Мезазойского. Радиоэха.
По ушам в телефонах, в которых слышна лишь помеха,
произносятся вдруг. Так впиваются бурные стрелы.
"Ну почему ты со мной ничего не поделал?!"