Шел август. Где-то в середине
дня потемнело все вокруг.
Предтечей грозового ливня
чугунный с неба ухнул звук
и, прокатился гулким эхом
по низким, темным небесам,
как будто демон, злобным смехом
смеялся прямо нам в глаза.
Вдруг стало тихо, точно звукам
не доставало места тут,
и ливень лишь лощеным стуком
забарабанил о листву;
Из серебристых, плотных ягод,
созревших где-то в небесах,
на разогретых плитах сада
полтины плющила гроза.