Октябрь. Вечерний небосвод
яснеет цвета купороса.
Я – та, что задаёт вопросы
как раз когда октябрь идёт.
Мудреет к старости зимы
природа русского раздолья.
Так что ж мы корчимся от боли?
Ведь осень – музыка Земли.
Повсюду аутодафе -
сжигают дворники улики
ошибок малых и великих.
Слова стекаются в строфе
и льются медленной рекой,
влача по красоте по этой
сердца и листьев, и поэтов,
чтоб жизни возвратить весной.
А ты, Упавшая Звезда,
могла ли думать о паденьи,
когда светила в упоеньи?
Качает ветер провода,
как будто грустный исполин
невидимым смычком проводит.
Я слышу отзвуки мелодий.
А ты?
О чём мы так грустим?
И почему мы эту грусть
Не променяем на веселье?
Рябин алеет ожерелье
упавших осени на грудь.
Всё ниже небо, всё смуглей,
всё беспощадней давит плечи,
но почему чем жить ни легче,
тем наша ноша тяжелей?
И только истинная кладь
не горбит беспощадно спину –
та кладь, которую не кину
и не подумаю кидать.