КОШКА
У неё были рыжие волосы
В закатных лучах вечером.
Из окошка неровные полосы
Легли, как ленты, на плечи нам.
Я жмурилась по-кошачьи,
Сидя на этом горении.
Горели щёки, не знаю чьи.
Может быть, даже мои.
Мне стыдно было за девичью
Растревоженную фантазию
Романтической чуши, не знаю, чьей,
Но точно, что не моей.
У неё глаза были тёмные,
Бездонные и молящие,
У меня – запросы бездомные,
Беспризорное настоящее.
Спиной к окну она, перед нею
Мои глаза освещённые.
И, глядя в них, невольно робея,
Она мне казалась смущённою.
Она не была лучшей в мире, от этих
Романтики полных бредней,
Что читала она, я скучала до смерти.
На меху моём рыже-медном
Покоилась вялая ручка хозяйки,
И я не противилась ласке.
Звучал её голос, дремотный и жалкий,
Как вялые бледностью краски,
Что ранним предутром слезятся, играя
Под облаком хмурым и клубным,
Когда я от дома в росе пробегаю
Проторенным ходом по клумбам
К померкшему лесу и слушаю чутко
Лесные сорочии вести.
Спасибо, что явно живя без рассудка,
Не гладит меня против шерсти
Хозяйка чудная, рассеянно-хмуро
Живущая, сонно, безлично…
Она философствует всё, ну, и дура.
Мы, кошки, гораздо практичней.