Часто бабушка мне сны свои рассказывала:
«НовОй раз такие сны видаю... Иду будто я по угору крутому, по тропинке узенькой, меж камней осторожно пробираюсь... И вот назавтре приходит ко мне мужик один, начинаёт про свою жонку выспрашивать... А я и не знаю, как объяснить, осторожно розговор веду, словно по тропинке той пробираюсь, чтобы чего лишного не сказать»... Объясняя всё по наитию, сама того не ведая, дала она мне ключ к разгадке снов.
Помню, как у маминой сестры, тёти Нюры, жившей в соседнем селе Конецгорье, утонул муж, дядя Витя. Он поехал за реку на лошади, а дно в Двине уступами, – лошадь вошла в воду и оступилась, и он упал ей под ноги.
В ту ночь бабушке приснилось, что у неё выпал зуб, а маме – что она гонит корову, а корова вся в крови. И вот – такое известие. Мама плакала, громко выли у дома собаки и рыли лапами землю. Дядя раньше часто приезжал к нам, всегда весёлый, с подарками, сам как праздник... И вот мы поехали в Конецгорье на лошади, на телеге... Дети тёти Нюры – мои двоюродные братики Витька и Серёжка – были ещё малы и не осознавали утраты, и младшего даже пришлось нашлёпать, чтобы он заплакал.
После похорон мы с бабушкой остались там, чтобы помочь тёте Нюре пережить горе. Мне очень нравилось в доме тёти. Конецгорье тоже состоит из небольших деревень, и наша родня жила в деревне Плёсо. Всё здесь было иначе, чем в Кургомени. Дом стоял на высоком, почти отвесном угоре Двины, мимо постоянно шли пароходы и теплоходы – с яркими огнями, музыкой и песнями.
А мы бегали купаться на речку Вареньгу, совсем не похожую на наш Ундыш, – широкую, с плавающими в тёмной воде кувшинками, окружённую лесом. Рядом за ручьём стоял детдом, где и работала тетя Нюра. Часто видели мы сиротливые фигурки детей, когда их выводили на прогулку. Огромные качели стояли на крутом берегу, всегда заполненные детворой. С братьями мы бегали повсюду.
Помню пустой, полуразрушенный дом на краю деревни, где собирались мальчишки. Они лазили по балкам потолка, под крышей, курили, чиркали спички. Мне было страшно в этом странном доме, в обществе незнакомых мальчишек. И я ужасно гордилась, что рядом – два брата, и они не дадут меня в обиду. Было приятно сознавать, что это мне даже и не грозит.
В детстве время летит незаметно: дни кажутся длинными, а ночи – мгновеньями, только успеешь смежить веки – и уже утро. Мне тогда показалось, что я жила в Конецгорье очень долго, а на самом деле это был месяц или два. Дядя утонул летом, а когда мама повела меня домой, был, скорее всего, август или сентябрь. 14 км мы шли мы по бесконечному лугу, всё время перешагивая какие-то лужи, которые казались мне ямами, а ночное небо беззвучно озаряли сполохи.
Сколько лет тогда мне было? Пять, наверное. Раньше мы с роднёй часто гостились. Тётя Нюра была очень доброй. Они приходили к нам в гости, обычно, чтобы помочь копать картофель или жать жито. Появлялись на пороге, и мама встречала их радостным возгласом: «Родные приехали! Давайте, раздевайтесь, да к столу!» И вот уже кипел самовар, все сидели за столом, пели песни.
Я росла одна, без братьев и сестёр, и чувствовала себя одиноко. Помню, как пришла домой в слезах. Причиной стало рождение у соседей ещё одного ребёнка. Поэтому я всегда очень радовалась, когда Витька и Серёжка на время оставались гостить у нас...
Отрывок из очерка "Бабушкины обереги"
Фото А.Галасьева
Посв. Конецгорью:http://www.stihi.ru/2010/10/23/8570