Из пикселей небо, и векторы-птицы,
Не тихо, не громко, не сухо, не сыро,
Квадратные клетки, нули, единицы
Среди зараженного логикой мира.
Железные слезы и мертвые песни,
Обтянуты щеки искусственной кожей,
Творец электронный – не Бога наместник,
Пусть он сотворил, но вдохнуть он не может,
Рисует текстуру заместо дубровы,
Стеклянно глядит из экранного пруда,
Весь мир заболел. Только мы ведь здоровы!
И сердцем – другие, душой – не отсюда.
Там ветер-медведь затаился в берлоге,
Он нам улыбался, ревел нам когда-то,
Не чувствуя правил, не ведая логик,
Ел в туче-чащобе малину заката.
А помнишь то утро? Траву в синих дугах?
Где пел соловей изумрудному лету,
И ты средь бескрайнего звездного луга
Узнала на вкус голубику-комету.
Жаль, судьбы-созвездья, небесные кони
Теперь разбежались, натянуты вожжи,
Тебя я не понял, себя я не понял,
Но сердцем я знаю: мы очень похожи.
Нам чувства узором в поэме, в касыде,
Живые глаза средь безжизненных окон,
В тебя я смотрел, и однажды увидел
Хрустальные струи, светящийся кокон,
Соцветия страсти, души переливы,
Широкое поле, июнем согрето,
Я страстный, как ты, и немного ревнивый.
Другая планета? Нет! Наша планета!
Нам звезд голубика, и вечер брусничный
Огнем спелых ягод до вечности вырос,
Ведь мы так красивы и так нелогичны
Среди зараженного логикой мира.