Когда согласья с картой нет, абориген найдет ответ!
Каждая экспедиция, тем более экспедиция геологическая, связанная с большими переездами в безлюдных местах, требует не только досконального подбора снаряжения и продовольствия, но и максимально детального знания предстоящего маршрута. И если транспорт, снаряжение и продовольствие даже в пору тотального дефицита можно было подобрать на тогда еще существовавших геологических базах, разбросанных по Союзу и ближнему зарубежью, то геологические карты надо было везти с собой. Интернет в 70-80-ые был еще в зачатии, космическая съемка под эгидой министерства обороны и ГБ – оставались карты, сделанные на основе аэро и топосъемки. Были они в большой цене, хранились (во избежание утечки давно всем известных, но по-прежнему сверхсекретных сведений) за семью печатями исключительно в первом отделе института и выдавались строго под расписку начальникам экспедиционных отрядов. Зачастую, карты располагали сведениями только полувековой давности, но «если не имеешь того, что любишь, то любишь то, что имеешь». А потому история эта как раз и произошла в связи с такими уже почти архивными, но по-прежнему сверхсекретными, картами.
И все бы ничего будь это карты территории Союза, но это были стратегически никому не интересные, пустынные районы Монголии, куда нас занесло в поисках редкометальных гранитов. Это была не первая такая экспедиция в Монголию, и не первая в эти места, да и не первая в этом составе, но была у нее маленькая особенность по сравнению с остальными. Командир наш, Коваленко Вячеслав Иванович, на короткое время задержался по делам в Улан-Баторе, а вместо себя оставил командовать свою помощницу, Цареву Галину. И его можно было понять – свой человек, над которым власть и с которого спрос не только в поле, но и в институте. Но можно понять и наше недоумение – работа под началом человека основной девиз которого при работе в поле – «должны быть трудности у нас!». Если же таковых нет, и не предвидится, то их надо создать, чтобы было что вспомнить по возвращении.
Говорят, как назовешь корабль, то так он и поплывет, также и дело – как его начнешь, так оно и покатится далее. Видимо этот принцип мы и решили проверить, выезжая из Улан-Батора. Царева на правах начальника сразу же забралась к Володе в кабину ГАЗ-66, достала одну из полученных в институте карт и на мой вопрос: «А знаешь ли ты картографию?», гордо ответила, что это просто. На военной кафедре в МИФИ нас довольно основательно гоняли по картографии, и я умел хорошо читать карту, но Галка решительно отказалась от предложенной помощи. Ну, что ж – была бы честь предложена, нам и в салоне неплохо.
Выезжаем из Улан-Батора по дороге на Налайх – это по трассе на юго-восток километров 40-50, и вскоре достигаем его, но особо не задерживаемся – мы затоварились всем в Улан-Баторе. Вскоре сходим с трассы на проселочную дорогу и начинаем взбираться на перевал. Вдоль дороги скудная растительность и первые представители фауны – тарбаганы и унэги (сурки и лисы, стало быть), а в небе кружат и кружат орлы. И мы кружим по проселочным дорогам с перевала на перевал. Дорог множество, вернее настоящих дорог нет совсем – это множество колей. На перевал, как правило, ведет одна колея, а с перевала внизу в долине она разбегается на десятки колей – разбивается в непогоду одна колея – тут же торится другая. Так что держаться определенной дороги в Монголии не принято – надо держаться направления. А вот с этим у нас проблемы – кружим с перевала на перевал и утыкаемся в результате в железнодорожную колею. По карте здесь только одна железная дорога Улан-Батор-Сайшанд. Дорога от нас справа и переезжать ее нам не след – нам надо сначала вдоль нее, а потом отворачивать влево - севернее. Как по заказу дорога сама поворачивает севернее, едем вдоль нее положенное число километров, и отворачиваем по проселочной дороге налево. Опять перевалы и перевалы, и на каждом обо (1).
Наконец с одного из перевалов впереди просматривается большое селение. Нам уже интересно – куда кривая (в лице Галки) вывезла. Останавливаем идущий навстречу грузовик и пытаемся у шофера монгола выяснить - что за селение впереди. Царева хотя и не первый раз в Монголии, но по-монгольски не говорит – в разговор вступает Витя: «Хот нэр?», что за город, стало быть. «Улаанбаатар» – отвечает монгол. Сомон, наверное, говорит Витя – у них много селений с одинаковыми названиями. Тут уж вмешивается монгол и уже по-русски подтверждает: «Улан-Батор, однако, столица». Вот те раз, ездили-ездили полдня и вернулись обратно почти с другой стороны! Царева в шоке – так напортачить в первый же день. «Вы только Вячеславу Ивановичу не говорите» - просит она.
Делаем еще одну попытку - Улан-Батор объезжаем уже стороной и движемся вдоль полотна железной дороги на Сайшанд. Километров через семьдесят от нее на северо-восток отходит ветка – как раз та, вдоль которой мы двигались первый раз, и которой на нашей сверхсекретной карте нет и в помине. Переезжаем ее, отворачиваем вскоре на северо-восток и натыкаемся на прекрасную дорогу, которая вроде бы ведет в почти нужном нам направлении. Катим по ней около часа, а потом удосуживаемся спросить встреченного монгола на бензовозе. По его словам это «почти» выливается в шестьдесят километров углубления на юг. Уже вечер, в стороне от дороги встаем двумя палатками на ночевку. Ужин при свечах. Спать ложимся с надеждой, что утро вечера мудренее.
Поутру Витя Троицкий решительно пересаживается в кабину к Царевой, она теснится и молчит – триста километров блуждания по степям и горам дают о себе знать. И, пока она в замешательстве, Витя ведет нас по карте и без блужданий. Что-то будет дальше?
1) Смотри рассказ «Месть богов»: http://www.stihi.ru/2009/12/24/1570