"Из сладких уст порой кому-то суждено
Испить стихов моих пьянящее вино..."
Моя песнь печали, как напев насиба -
Стать бы вечной ей ли,
Или сгинуть втуне,
Или скажут всё же мне потом "спасибо"?!
О прекрасной Лейли
И святом Маджнуне...
* * *
Словно жемчуг зубы, губы - лал багряный,
И дрожит дыханье трепетным зефиром,
От её лобзаний я хожу, как пьяный -
Пребывает разум между тьмой и миром!
Твои руки, Лейли, - ветви от самшита,
Твоё тело, Лейли, - дастархан роскошный,
Золотой парчою, жемчугом расшиты
Пёстрые одежды луноликой пери!..
Страсть, как конь безумный, вскачь несётся буйно,
Наполняет бейты чувствами лихими!
Сладких слов воздушных шёлковая уйма
Заплелась в две буквы - "лам" и "йяй", как имя...
Но родную Лейли прочат в дом богатый,
Я же - нищий родом, что сродни поэту,
Злой молвой подмётной был объявлен "братом",
Изгнан прочь из Решта, и - возврата нету...
Пусть из-под калама строки льются сладко,
Я ушёл... я изгнан жадностью жестокой!
В чернь очей прекрасных не взглянуть украдкой,
Не прижаться втайне к деве луноокой...
* * *
Злой кусок лаваша с горечью полыни
Унесу в пустыню вместе с горстью ила.
Двух теней нет больше - есть одна! Отныне,
Я рисую бейты на песке постылом...
Глаз твоих нарциссы, гиацинты локон,
Что струятся нежно мускусной волною,
Я навек запомню под всесильным оком:
Ты осталась в прошлом, а печаль - со мною...
Муку не заглушишь ни вином, ни плачем,
Чётки слов из лала памятью застыли,
Я оставил сердце на песке горячем:
Как ушёл от пыли, так вернулся к пыли...
Струны руда плачут от кровавых ссадин,
Одурманен грустью одиноких буден,
Я совсем недавно был высок и ладен -
Стал, как червь поганый, слеп и безрассуден...
* * *