Глава 3. «В гости к родственникам»
Грохот якорных цепей и гул пароходов возвестил, что новый день уже начался. Наш отель, вполне современный, правда, не слишком опрятный (по европейским стандартам) находился на узком мысе, врезающимся в реку Убанги. И даже носил ее имя.
Мы, как ужаленные, вскочили с коек. Быстро оделись и выбежали на улицу. Навстречу нам уже поднимались свежий и улыбающийся Ричард и покачивающийся ото сна Андрей.
- Пойдемте завтракать, – пригласил Ричард, увлекая нас вслед за собой в лифт и оттуда на балкон кафе, расположенного почти под крышей отеля. Мы зачаровано смотрели по сторонам. Отель наш, как корабль, бросил якорь в очень живописном месте, на искусственной насыпи, уходящей прямо в небольшой залив. Его голубовато-зеленые воды были с трех сторон окружены берегами, поросшими буйной тропической растительностью. С балкона можно было различить на берегу стройные кокосовые пальмы с султанами листьев на макушках, а рядом с ними огромные баобабы, раскидистые манговые, широколистные миндальные и стройные дынные деревья. Среди их зеленой листвы виднелись белые стены домов, а на вершине холма, в центре города, высились то ли стены старинной крепости, а то ли какой-то храм.
«Это Нотр-Дам. Местная достопримечательность. Говорят, вблизи собор выглядит очень красиво». Ричард не зря не спал ночь. Видимо, успел познакомиться с кем-то из местных.
- Что еще тебе удалось узнать, дружище? – Миша зевнул, сделал глоток антрацитово-черного кофе и отломил кусок воздушного круассана. – Что говорят местные? Найдём мы проводника?
- Да. Но сделаем это не в Банги, а несколько дальше. Там, где начинаются блок-посты и кончаются дороги. Пока мы, наверное, сможем обойтись только водителями. Как говорят здешние жители, трудности кроются не только в недоступности территории, куда мы отправляемся, и в дикости животных, которые там живут, но и в том, что в тех местах теперь не очень спокойно. Мы, конечно, вряд ли встретимся с племенами, которые еще не видели белых людей. Скорее (что еще хуже), мы столкнемся с теми, кто вынужден был уйти в глубину джунглей, спасаясь от преследований других африканцев, которые часто эксплуатируют рабский труд пигмеев. Поэтому нас могут встретить не очень гостеприимно.
- Да, ладно тебе… - Алексей был настроен оптимистично. – Сколько мы не читали в интернете об этих местах, нигде не встречали сведений о воинственности здешних обитателей.
- Ага! – Ричард начал закипать. – Мне сегодня бармен рассказывал… Пигмеи, живущие у границы с Камеруном, как раз и опасны. Несмотря на то, что они самые низкорослые люди в мире, любой из них может повалить отравленной стрелой слона. Идешь ты, к примеру, через джунгли, казалось бы, лишенные всяких следов человеческой жизни, как вдруг над тобой просвистит стрела, пущенная с ближайшего дерева... Достаточно, чтобы она тебя царапнула и... прощай, милый свет...
- Но альтернативы-то нет, - резонно заявил Андрей. – Мы же не можем попросить проводников, чтобы они нас отвели в племя, которое живет скрытно, но при этом именно к нашей группе проявит искреннее радушие.
- Вот и есть альтернатива! – Ричард со стуком опустил чашку на стол, пролив на клетчатую скатерть небольшую лужицу смоляного напитка. – Я специально выяснял. Можно доехать почти до самого Камеруна (только придется сделать большой крюк, чтобы по приличной дороге ехать) и попасть в заповедник Дзанга-Ндоки с камерунской стороны. Собственно, там и находятся основные научно-исследовательские базы ученых. И пигмеи там вполне цивильные. Ученые их не обижают. Да и камерунские туристы, которые туда приезжают, тоже все привозят подарки. А со стороны ЦАР Дзанга-Ндоки – полная глухомань, хоть и считается территориально тем же заповедником. Какая разница, какой пигмей будет на фото? Их же в лицо никто не знает…
- Потемкинские деревни… - фыркнул Андрей.
- Что? – не понял Ричард.
- Послушай, дружище! – Миша успокоительно положил руку на плечо нашего африканского товарища. В России когда-то строили образцово-показательные деревни, которые демонстрировали иностранцам, как у нас в стране всё прекрасно. Они назывались «потёмкинскими». Это фикция, понимаешь? Мы уже много раз сталкивались с тем, что многие путешественники выбирают именно тот путь, о котором говорил ты. Они едут за тысячи километров в Новую Гвинею к папуасам, в Латинскую Америку к индейцам, сюда к пигмеям… Живут в цивильных местах, ходят на организованные театральные экскурсии, фотографируют ряженых аборигенов. А потом привозят «документальное» фото и видео своих выдающихся подвигов. Ведь те люди, которые в России смотрят эти передачи и читают книги, даже не подозревают о том, что наш «герой» до своих «диких» племен ехал два квартала от отеля на удобном автомобиле. Со стороны такие подвиги кажутся вполне убедительными. И дикари голые, и копья вроде настоящие, и боевая раскраска присутствует. А уж когда начинаются рассказы-пугалки про людоедов и невероятные трудности – мне становится вообще противно. Я против такого карнавала. Во-первых, потому, что основная наша цель – стать очевидцем настоящей жизни первобытного племени. Фото и видео вторичны. Даже если у нас забрать все камеры, нам будет достаточно того, что мы это видели своими глазами. Ну а во-вторых, нам просто противно геройствовать перед друзьями и знакомыми, зная, что ты им откровенно врешь. Поэтому, вариант с театральными плясками у костра, который ты предлагаешь, без обсуждений отклоняется.
Ричард пожал плечами и сказал:
- Горилла перегрызает зубами ружейный ствол с такой легкостью, с
какой вы ломаете спичку. А пигмеи готовят такой яд, что одной его капли хватит, чтобы отправиться к праотцам. Вы, безусловно, идете на большой риск.
- Мы не будем легкомысленно подвергать себя опасности, но мы намерены полностью выполнить наш план,- твердо заявил Михаил.- Подтверждаешь ли ты свое согласие участвовать в нашей экспедиции?
Ричард внимательно окинул взором четырех мужчин. В зеленых глазах Андрея отражались рассудительность и самообладание. Выражение лица и даже фигура Саши Фетисова свидетельствовали о его твердой вере в свои силы, которую можно приобрести только путем преодоления опасностей. Таким образом, и Саша, в качестве товарища будущих приключений, вызывал доверие.
Блеск нетерпения, горящий в глазах Алексея, говорил сам за себя.
Когда Ричард взглянул на сложенного как Геркулес Михаила, он
встретил его насмешливый взгляд. Ему показалось, что этот крепкий, словно суковатый ствол дерева, русский путешественник смеется над его осторожностью. На лице африканца непостижимым образом вспыхнул румянец.
- Дураки... настоящие сумасшедшие!- подумал он,- Но, в самом деле, похоже на то, что с ними можно идти в огонь и в воду!
- Вот и ладно! – подвела итог «мужского» разговора Виктория, - Я почти все прослушала, так как всё время думала о том, что же нам купить в подарок пигмеям…
И она хитро улыбнулась.
Во дворе отеля нас уже ожидали два больших белых джипа, возле которых стояла довольно живописная группа: мсье Сюзерен и водитель микроавтобуса, одетые в деловые льняные костюмы, два стройных парня в камуфляже и еще два худощавых африканца с испуганными и какими-то виноватыми лицами. Господин Сюзерен, увидев нас, приветственно поднял вверх широкую ладонь.
- Доброе утро. Ваш транспорт готов. Водители проинструктированы. Наше министерство дает вам свои лучшие машины и самых хороших водителей. Очень надеюсь, что путешествие по нашей стране будет для вас приятным и оставит наилучшие впечатления.
- Ваша щедрость безгранична! – перевел Мишины слова Ричард.
Сюзерен потупился:
- Не сочтите за неучтивость, но не могли бы вы прямо сейчас оплатить транспортные расходы, чтобы я мог отдать водителям и охране зарплату и выделить им командировочные и средства на бензин.
Что ж, никто и не рассчитывал на то, что щедрость министерства будет безграничной и безвозмездной. Деньги на транспорт и сопровождение мы в любом случае отложили, зато сейчас получили их без хлопот и быстро. Да и машины выглядят вполне прилично. В России, конечно, гостеприимство понимают несколько иначе. Но мы с радостью оплатим труд наших помощников, ибо прекрасно знаем (Ричард просветил), что зарплата даже хорошего работника в ЦАРе редко превышает 50 долларов в месяц, а семьи у всех большие, да и цены на продукты питания и прочие товары ощутимо кусаются. Михаил оглянулся на Викторию, которая по предварительной договоренности команды, была нашим общим казначеем, и Вика отошла в сторону с министерским служащим, чтобы произвести финансовые расчеты.
Перед стартом было решено провести небольшой брифинг прямо в уличном кафе. Сюзерен, достав из пластиковой папочки ксерокопию автомобильной карты, розовым фломастером нарисовал на ней наш маршрут, рассказал о тех пунктах, в которых нам следует останавливаться для ночлега, посоветовал, что купить в подарок пигмеям и сообщил, как в случае экстраординарной ситуации, держать с ним связь. Этот последний пункт был самым коротким: никак! Нет в тех местах связи. Точнее, ее не будет на том отрезке, где мы оставим машины и углубимся в джунгли. То есть, примерно через 471 километр. До границы заповедника Дзанга-Ндоки чуть больше – 630 километров. Но Сюзерен очень сомневался, что джипы в такую распутицу, в сезон дождей смогут подобраться вплотную к границе заповедных лесов и потому, вполне вероятно, почти сто километров нам придется идти пешком.
В свою очередь он тоже захотел узнать, насколько мы подготовлены к таким серьезным испытаниям, что мы знаем о пигмеях, что мы знаем о джунглях и насколько мы отдаем себе отчет в сложности маршрута. Понятно, что ответственность за группу российских авантюристов осторожному министерскому сотруднику нести не хотелось. Доказывать нашу «квалификацию» пришлось Алексею, конечно же, не без помощи Ричарда:
- Мы предполагаем, что Ричард, как коренной африканец, будет нести ответственность за нашу безопасность,- сообщил Леша.- Михаил и Андрей - люди опытные. Они уже несколько раз путешествовали по Африке. Саша тоже не новичок в этом деле, был в Танзании и Кении, и много слышал о Центральной Африке. Но вот Вика и я приехали сюда впервые. Правда, что касается меня, то я не плохо знаком с историей Африки и много читал о ее коренном населении.
Алексей говорил все это почти равнодушным тоном, но хитрый огонек в его глазах выдавал, что он давно предвидел возможность удивить друзей своими знаниями. Поэтому вопросы Сюзерена пришлись очень кстати.
- Гм-м, вы утверждаете, что знаете кое-что о наших народах?- удивленно сказал Сюзерен. - В таком случае, может быть, вы поделитесь со мной своими знаниями? Потому что даже я, специалист министерства культуры, не могу сказать, что в нашей стране часто можно встретить того, кто действительно разбирается в африканских этносах.
Алексей уселся поудобнее, знаком подозвал к себе официанта, заказал холодную колу, затем небрежно положил руку на плечо Александра, сидевшего рядом с ним, и, зажмурив глаза, словно вспоминая, произнес:
- В Центральной Африке насчитывается около десятка основных племен пигмеев. Правда, если мы возьмем в расчет не крупные племенные образования, а то, как осознают себя сами пигмеи, то, боюсь, цифра может сразу подскочить до ста, а то и трехсот названий. Но для нас это не столь важно. Потому как здесь, на маршруте, мы можем увидеть представителей одного из трех основных этносов.
Так, например, есть шанс, что в тех местах живут пигмеи бабонго. Хотя, если я не ошибаюсь, изучать бабонго все-таки лучше в Габоне.
- Да нет, у нас тоже встречаются представители этого племени. – подтвердил Сюзерен. – А вы знаете, чем они отличаются от остальных пигмеев?
- По-моему, - Лёша наморщил лоб, - ничем особо и не отличаются. Так же занимаются охотой, собирательством… Вот разве что деревни их устроены по-другому. Поселения бабонго состоят из 6 — 8 хижин, каждая из которых может вместить до 20 человек. Эти жилища строятся из грязи — способ, который бабонго переняли у своих оседлых соседей пигмеев митсого. Центральным сооружением в поселении является хижина мужчин, это важный элемент верований бабонго. Структура хижины копирует части человеческого тела, а завешенная задняя часть хижины вообще сакральна. Сюда могут входить только посвящённые люди — баанзи. Вход в хижину намеренно низок, так что каждому входящему приходится склонять голову…
Мы отвлеклись от собственных разговоров и с интересом прислушивались к рассказу Алексея, делая вид, что совсем не замечаем того, что информацию эту Леша зачитывал со своего ай-пада. Сюзерен, похоже, на электронную записную книжку не реагировал и не догадывался, зачем Алексей водит пальцем по экрану маленького плоского монитора. Даже в России ай-пады еще были редкостью. В ЦАРе их, думается, еще и в глаза не видели. Тем временем, Алексей продолжал:
- Бабонго живут почти исключительно за счёт леса. Охота идёт круглый год, хотя в сезон дождей, как сейчас, задача облегчается, так как передвижения животных становятся более предсказуемыми. В основном охотой занимаются мужчины, и тактика охоты в различных деревнях и семьях может различаться. Мелкая дичь ловится с помощью силков. Лук и стрелы используются для животных размером побольше, а наконечники стрел традиционно смазаны ядовитой пастой из семян каких-то стручков. Но сегодня бабонго часто используют ружья, часто заимствуемые (вместе с пулями) у соседних бантуязычных племён в обмен на часть ценной лесной дичи. Это может быть даже горилла или слон, если удастся их найти, конечно… Особенно меня заинтересовали традиционные верования бабонго. И в этом смысле я даже жалею о том, что мы вряд ли сами сможем с ней познакомиться.
- А что там такого? – перебил Алексея Саша, любовно погладив свою видеокамеру и представив, как он будет снимать какой-то уникальный ритуал.
- Бабонго, Сань, — носители религии бвити. Это такая особая система верований, аналог которой мы с тобой наблюдали в Латинской Америки у индейцев. Их вера основана на приёме коры растения ибога, обладающей мощным психотропным компонентом ибогаин. Приём ибоги сопровождается длительными ритуалами с танцами, пениями и омовением тела. Именно прошедший обряд инициации бвити становится настоящим мужчиной — баанзи («тем, кто видел другое») с правом пребывания в хижине мужчин. Как ты понимаешь, дамы в ритуале не участвуют. Видения духов предков и получение от них указаний является важной частью опыта инициируемого. Бабонго верят, что они были первыми людьми на земле. Их лес — это также и место, где обитают Макои — духи леса, могущие быть злыми и милостивыми одновременно. Их можно вызывать из лесу барабанным боем, и их нужно ублажать на каждом шагу: для каждого действия есть свой ритуал и бесчисленные формы церемоний.
Например, когда кто-то умирает, его дух, по верованиям бабонго, будет оставаться в деревне и тревожить жителей, поэтому деревня нуждается в очищении. Это делается посредством барабанного боя, танцев и пения. Женщины омывают тело в хижине умершего и заворачивают его в его же прижизненную одежду. Затем мужчины несут его в лес для захоронения. Женщины разрисовывают лица белой глиной, и танцами и пениями умиротворяют дух умершего. После трёх дней и трёх ночей плача похороны завершаются. Бабонго имеют репутацию сильных колдунов, и своим знанием леса внушают уважение даже народам банту.
Пораженный знаниями Алексея, Сюзерен приподнялся со стула:
- Что ж, я полностью удовлетворен. Правда, в нашей стране, особенно в той части ее, куда отправляетесь вы, живет совсем иное племя.
- Ака? – уточнил Леша.
- Скорее, байака… Так, во всяком случае, они сами себя называют. Но я уверен, что и о них вы тоже знаете достаточно, поэтому больше не смею отнимать у вас время. Вам пора в путь, ну а мне на работу.
Алексей остался сидеть за столиком, остальные поднялись и тепло попрощались с улыбчивым Сюзереном.
- Ну, ты даешь! – рассмеялся Михаил, вернувшись к Леше. Сразил дядьку наповал!
- А самое смешное, знаешь что, Миш?
- Что, товарищ этнограф?
- Что про ака я как раз ничего и не знаю. – Алексей грустно улыбнулся. – Вот про других пигмеев в интернете материал есть, а про ака – кот наплакал. Так что мы, по-прежнему, отправляемся в путь с завязанными глазами…
-Ну, что-то же ты все-таки узнал?
- Говорю же: с гулькин хвост. И все эти знания нам вряд ли пригодятся. Так, например, я знаю, что ака - кочевые африканские пигмеи, которые живут охотясь. Хотя ака и называют себя байака (как сказал Сюзерен), они также известны как бэбинзили на западе ЦАР и северо-западе Конго. Они родственны, но внешне не похожи на людей из этнической группы бака в Камеруне, Габоне, северном Конго и юго-западной ЦАР. Маленькая группа ака (известная, как мбути из леса Итури) остаётся в восточном Конго, и найдены сходства ака с племенем мангбету.
-Ничего не понял! – Миша рассмеялся, - Ты мне скажи, теоретик, к кому мы в результате идем? К бакам, к акам, мбутям или мангебтутям?
- Стебёшься? – Леша постарался не обидеться.- А я в Москве чуть голову не сломал, пытаясь понять, с кем же мы познакомимся. Правда, самое прикольное знаешь, что?
- Что?
- Что в течение межледникового потепления пустыня Сахара, будучи еще зелёной, позволяла свободно мигрировать вдоль её южной границы. Следовательно, в течение этого периода состоялась миграция раннего человека, первопредка пигмеев и всей негрильской расы. А европейцы, как говорят, потомки как раз негриллов, а не негроидов (то есть большинства африканцев). Байака, или ака, следовательно, представляют одних из старейших существующих сегодня современных людей. И это значит, что у нас есть шансы встретить нашего с тобой родственника по какому-нибудь стотысячному колену общих прадедушек.
- Так это же здорово! Значит, мы едем не просто к пигмеям. Мы едем на каникулы в деревню к родственникам!
Продолжение: http://www.stihi.ru/2011/09/29/1586